– Ты совершаешь огромную ошибку, – повторила она. – Я знаю, ты думаешь, что все это забава и игра, но я хочу, чтобы ты была осторожна, – поучала меня мама, повторяя то, что я выслушивала уже почти три года. – Он далеко и купается в славе. Женщины окружают его изо дня в день. Он живет в мире, где измена – обычное дело.
С тех пор как мама узнала об измене отца, она была убеждена в том, что все, имеющее отношение к пенисам, не заслуживает доверия.
Меня не слишком заботило, что она думает – она видела мои отношения со стороны, глядя через призму собственного горького опыта. Она не чувствовала тепла, утешения и любви, которые Лэндон давал мне, даже находясь за сотни километров.
Конечно, наша ситуация не была обычной, но она была нашей, и я знала, что нельзя позволять маме портить наши отношения. Впуская других в свою личную жизнь, вы должны понимать, что они отравят вашу историю своим ядовитым мнением. Я не собиралась этого допускать.
Как бы там ни было, мы заслужили любовь и уважение к нашей личной жизни.
*
– Боже мой, рассказывай скорее!
Рейн сияла, сидя напротив Лэндона за обеденным столом и в предвкушении подпирая подбородок руками.
– Расскажи все о том, как стать знаменитым.
Уединение? Побыть наедине с Лэндоном?
Невозможно, пока Рейн живет в том же месте, что и я. Как только она увидела своего лучшего друга, у нее совершенно снесло крышу, и я не могла ее винить. Я была взволнована не меньше – скорее всего, даже сильнее, чем она.
Лэндон выглядел таким красивым, таким взрослым.
У него появилась идеально ухоженная щетина, и от него пахло сексапильностью и медом. С тех пор как он приехал, я не отходила от него ни на шаг.
Я сидела в кресле рядом с ним, а он медленно массировал ладонью мое бедро.
– Я не знаменит, – Лэндон усмехнулся, одарив Рейн неповторимой улыбкой. – Честно говоря, я не знаю, что и почему со мной происходит, но чувствую, что однажды проснусь и все это окажется сном.
– Знаешь, что я ненавижу больше всего? – спросила Рейн, сморщив нос.
– Что?
– Когда известные люди утверждают, что они не знамениты. Это как богатые дети, которые говорят: «О, я не богат, это мои родители богаты». Заткнись, Сьюзан. Ты не можешь говорить, что ты не богата, сидя в Mercedes Benz в туфлях от Gucci. Это так не работает.
Я посмеялась над своей излишне эмоциональной подругой.
– Она права. Ты знаменит, Лэндон. Весь мир видел твою задницу в трусах-боксерах. Это пик славы.
– И какая же она милая и мягкая, – усмехнулась Рейн, наклоняясь, чтобы ущипнуть его за щеки. – Я гордая старшая сестра.
– В миллионный раз – я старше тебя, Рейн, – заметил Лэндон.
– Только номинально.
Взгляд Рейн метался между нами двумя. Затем ее глаза переместились на руку Лэндона, ласкающую мое бедро.
– Здесь намечается что-то не для детских глаз? Мне стоит уйти?
– Пожалуй, тебе лучше уйти, – пошутила я.
Она согласно кивнула:
– Ладно, но не строй планы на завтрашний вечер, Лэндон. Мы собираемся собраться нашей старой компанией. А теперь идите и занимайтесь всем, чем хотите, но помните – стены здесь тонкие, а моя спальня находится прямо по соседству со спальней Шей.
Я рассмеялась:
– Я знаю и думаю об этих стенах каждый раз, когда Хэнк остается на ночь.
Она улыбнулась и подмигнула:
– Прошлой ночью мы сломали спинку кровати.
Лэндон вмешался:
– Слишком много информации! Я не хочу думать о том, как вы с Хэнком трахаетесь и ломаете изголовья. Ты же моя старшая сестра.
