Мое сердце екнуло, и я почувствовала, что мы наконец приближаемся к нашей мечте.
– Правда?
– Правда. Деньги не проблема. Я хочу, чтобы ты была рядом. Ты нужна мне. Я знаю, что ты учишься и все такое, но мы можем подстроиться под твое расписание. Впервые за долгое время я чувствую, что все становится лучше. Звезды и луна сошлись, и я хочу смотреть на это небо вместе с тобой.
Я прикусила нижнюю губу:
– А я смогу встретиться с Сарой Симс, если приду к вам на съемочную площадку?
Он рассмеялся:
– О боже, нет. Ты бросишь меня ради нее в мгновение ока, а я этого не переживу.
– Хм. Возможно, ты прав. К тому же, держу пари, Сара волшебно исполняет бабочку.
– Я собираюсь расправиться с этой бабочкой, прежде чем уеду, и, черт возьми, после этого ты забудешь, что Сара Симс вообще существует.
Я хмыкнула:
– Очень маловероятно, что я забуду о ее существовании, но я целиком и полностью готова опробовать бабочку.
– Не беспокойся, я не из тех, кто легко сдается.
– Я так счастлива, – сказала я, проводя руками по волосам. – Я так счастлива, что ты здесь, что твои мечты становятся реальностью. – Я просияла и вздохнула: – Я так счастлива, Лэндон.
– Скоро я буду играть в фильме по одному из твоих сценариев, – ответил он, прижавшись к моим губам.
Он словно увидел мою неуверенность в том, что мои собственные мечты сбудутся, и усыпил ее одним поцелуем.
– Твой черед, Шей. Скоро этот мир станет лучше благодаря твоему таланту.
Он прикоснулся своим носом к моему, одарив меня «эскимосским поцелуем»[14], прежде чем поцеловать в лоб.
– Знаешь, чего я хочу прямо сейчас? – прошептал он.
Его горячее дыхание коснулось моего лба.
– Чего?
– Я хочу тебя снова.
Остаток ночи был наполнен любовью, шутками и весельем.
Рядом с Лэндоном улыбаться было легко и приятно, и в ту ночь он пребывал в таком хорошем настроении. Мне нравилось смотреть, как он счастлив и спокоен рядом со мной.
Мы так хохотали, что от приключений Шей, Лэндона и «Камасутры» по нашим щекам катились слезы. Мне нравилось, что с ним я чувствовала себя в безопасности, что он относился к моему телу как к величайшей драгоценности. Я не могла и подумать, что, оказавшись в чьих-то объятиях, почувствую себя по-настоящему дома. Его кожа касается моей, моя голова на его груди… дом. Это был мой дом.
Той ночью мы закрыли глаза, и наши дыхания сплелись в одно целое. Вдох, выдох. Спокойное дыхание, которое казалось таким умиротворенным, таким гармоничным, таким правильным. Находиться вдали от Лэндона было тяжело, но воссоединение того стоило. То, что происходило между нами, было настоящим и нашим.
Чувствовать его дыхание, чувствовать то, как поднимается и опускается его грудь, стало одним из моих любимых ощущений. Никогда в жизни я не была так близка к другому человеку.
Вдох, выдох…
Я закрыла глаза и погрузилась в сон, зная, что, мечтая о доме, я мечтала лишь о его сердцебиении.
*
В нашу последнюю ночь вместе я проснулась среди ночи из-за странного шума. Протирая глаза, приподнялась на локтях и увидела Лэндона, сидящего на краю кровати с телефоном в руках. Он опустил голову и молча смотрел на экран.
– Все в порядке?– спросила я, зевая.
Он не ответил. Небо по-прежнему оставалось черным как смоль. Единственным источником света был мобильный телефон. Как долго он так просидел?
Я подошла к нему и положила руку на его напряженную спину:
– Лэнд, что такое?
– Мой… – он всхлипнул и провел рукой под носом. – Это мой папа. У него был сердечный приступ.
