Lenimentus - страница 12

Как и много раз до этого, уходящие вперёд коридоры убежища навевали на Жиля неприятное чувство, схожее с клаустрофобией. Секция, в которой находился медицинский центр доктора Жаднова, была пристроена к одному из трёх жилых секторов, окружавших центральную площадь. Впрочем, «площадь» была слишком громким названием для небольшого пространства, объединяющего все секции в одну. Главной её достопримечательностью, не считая забегаловки с завышенными ценами на полунастоящий кофе, служил вокзал, позволяющий отсюда уехать.

Аэрокары в убежище не использовались, поэтому весь маршрут до конечного пункта, которым, как предполагал Жиль, был экспресс до Цитадели, где его должна ожидать тюремная камера, предстояло пройти пешком.

Однотонные серые стены, освещённые белым светом установленных высоко под потолком люминесцентных ламп и многочисленными дверями с голографическими табличками, наводили на мысли о плохо проработанной виртуальной симуляции. Жиль бы не удивился, если бы узнал, что ни за одной из этих дверей ничего не скрывается, а те немногочисленные солдаты и гражданские, что попадались ему на пути, оказались безликими виртуалами. На подконтрольной Альянсу территории насчитывалась дюжина таких подземных убежищ, в которых жили преимущественно военные, программисты, механики и учёные. Климат-система воссоздавала условия, приближённые к поверхности, поэтому жизнь в убежищах считалась не только безопасной, но и в меру комфортной. Жиль побывал в трёх таких местах, и ни одно из них не дало ему ощущения комфорта или безопасности.

В кафетерии «На Краю», втиснувшемся между исследовательской зоной и военной частью, заседали рядовые, слишком занятые своими обедами, чтобы обратить внимание на проходящий мимо конвой. Среди них Жиль заметил тёмно-синюю форму с фиолетовыми нашивками «Эпсилон», которую когда-то носил и сам.

– Чего встал? – раздался грубый голос позади. – Устали имплантированные ножки?

Жиль повернулся, чтобы ответить Кайнзу, но лишь молча с неприязнью посмотрел на него и двинулся дальше. Оставшаяся часть пути прошла в тишине. Безвкусная электронная сигарета начала раздражать, и Жиль отключил её, оставив во рту.

Обманчиво маленькая военная часть уходила далеко на запад, и её тренировочные лагеря, полигоны и цехи занимали бóльшую часть убежища, а административный корпус по совместительству являлся пропускным пунктом вокзала. Караульные на входе не обратили на Жиля и его сопровождение никакого внимания.

Военная часть отличалась от коридоров медицинского центра только наличием солдат, несущих дежурство чуть ли не у каждой из дверей, и большим количеством символики Альянса. Пройдя несколько коридоров, Жиль и его сопровождение остановились в помещении, поперёк которого стоял стол. Позади стола виднелась дверь, ведущая к генералу части.

– Жиль Прайс, – офицер-секретарь, сидящий за столом, оторвался от голографического интерфейса и смерил Жиля взглядом. – Генерал Хоппинс ожидает в своём кабинете. Вы двое, – обратился он к сопровождающим, – свободны.

Кайнз и Марко одновременно отсалютовали склонившемуся обратно к голографическому изображению секретарю, сделали «кругом» и зашагали обратно в коридор. Жиль убрал сигарету в карман брюк и проследовал в кабинет.

Генерал Хоппинс был образцовым солдатом – стройным, высоким, в свои пятьдесят пять он до сих пор не утратил боевую форму. Лицо волевое, открытое, с крупным носом и очень тонкими, напоминающими ниточку, губами. На пиджак были приколоты многочисленные знаки отличия, коих Жиль насчитал больше двадцати, включая почётнейшую награду – большую серебряную звезду, выданную десять лет назад троим офицерам, участвовавшим в операции по взятию Ориона.