– Не говори чепухи. Просто у меня времени практически не стало, работаю много.
– Не ври мне, остальные ребята из конструкторского бюро приходят домой как обычно.
– Я работаю над своим проектом в нерабочее время, вот и прихожу домой поздно.
– И что мой великий изобретатель изобретает?
– Новый танк.
– А кроме тебя некому этого делать?
– А другие не знают, что именно надо.
– А ты знаешь?!
– А я знаю!
– Ага, никто не знает, все такие глупые, а мой Олег один такой умный, что знает.
– Помнишь, мы на майском параде в Москве видели Т-35.
– Помню, он такой здоровый, просто жуть берет.
– Ну да, братская могила для одиннадцати.
– Как ты можешь так говорить?!
– Я – могу! Ты не забыла, ГДЕ я работаю? Так вот, броня этого монстра пробивается любым противотанковым орудием с любой проекции уже на средней дистанции, а промахнуться по нему трудно, больно большой. Я много думал о танках и с танкистами говорил. Мой сосед, дядя Петя, вернулся из Испании без ноги. Он БЫЛ танкистом, теперь он инвалид, а все потому, что наши танки не могут противостоять орудиям, у них в основном противопульное бронирование. Я не хочу, чтобы такие дяди Пети возвращались домой инвалидами.
Ох, чувствую, не раз еще мне придется упомянуть дядю Петю, пока я смогу спроектировать и построить свой танк.
Все же мне удалось уболтать Варю, и мы пошли гулять, раз у меня выдалась такая возможность.
Через три дня на заводе в обеденный перерыв ко мне подошел Игорь.
– Олег, я согласен. Действительно, если там стоящая сталь, то не следует тянуть с ее внедрением.
– Я рад, что ты это понял. Если ты считаешь, что недостоин денег, которые тебе заплатят за это изобретение, то всегда можешь их пожертвовать государству или какому детдому. Но я считаю, что ты их честно заслужишь. Я тебе просто передаю сырую заготовку, и именно ты будешь внедрять ее в жизнь, а это тоже работа.
Я был рад, что Игорь согласился начать работать над броней и сталью, выдав это как собственное изобретение. Мне было плевать, кто именно сделает эту броню. А ее настоящие разработчики – простите, ребята, но ваша броня нужна мне уже сейчас, а вы, даст бог, потом сделаете еще лучше.
Еще две недели я продолжал работать в прежнем графике: в рабочее время основная работа, а затем два-три часа после работы я вычерчивал свой ЛТ-1. А потом я записался на прием к нашему директору, Николаю Степановичу Казакову, и на следующий день он меня принял.
– Здравствуйте, Николай Степанович.
– Новиков, Олег, и что надо молодым дарованиям?
– Николай Степанович, я хоть и молодой конструктор, но все свое свободное время посвятил созданию нового танка на смену устаревшему и уже не соответствующему нынешним реалиям Т-26. У меня есть наработки по новому перспективному танку с противоснарядным бронированием.
– А почему вы, молодой человек, считаете, что наши танки Т-26 устарели?
– Мой сосед, майор танкист, вернулся из Испании инвалидом: его Т-26 сожгли первым же выстрелом, пробив лобовую броню, а ему самому болванкой оторвало ногу.
– Возможно. Но почему вы считаете, что вы справитесь с такой работой, как проектирование танков? Сколько времени вы у нас работаете?
– Уже около года.
– И по-вашему, этого срока вполне достаточно, чтобы уже самому проектировать танки?
– Кому-то на это и всей жизни не хватит, а я давно и много думал о танках. Не только об их проектировании, но и о тактике их применения и сопутствующей танкам технике.
