«С характером огольцы, – удовлетворенно отметил механик. – Глядишь, и в самом деле подсобят хоть полсмены». На большее он и не рассчитывал, да и жаль было мальцов.
Разгружать машину оказалось не в пример легче. Откинули все борта – и глиняные комья посыпались вниз, только успевай подталкивать лопатами. Причем место разгрузки было спланировано под уклон, так что слишком драть пуп не пришлось до самой зачистки дна кузова.
Из проема выглянула невысоконькая, полноватая, похожая на гуранку и оттого по-особому миловидная Ирка Журбина, разбитная бабонька лет тридцати пяти, резальщица кирпича на прессе. Поинтересовалась:
– Когда начнем?
Увидав группку тощих шихтарей, Ирка удивленно вскинула свои черные, дугой, брови под козырек косынки и возмущенно фыркнула в сторону механика:
– Где ты, Петрович, таких богатырей откопал? В карьере, что ли?
– Бригада ух, один за двух! – отшутился Стамбулыч.
Резальщице шутка не понравилась.
– Сам станешь на шихту, один за четырех, – крикнула она визгливо, что так не шло к ее красивым бровям и опушенным длинными ресницами крупным очам, про которые и не скажешь – глаза.
– Давай вали на место, – скомандовал Журбиной бывалый матрос Тихоокеанского флота. – А вы смотрите что и как, – обратился он к худосочным помощникам.
Скинув рубаху и оставшись в тельняшке, механик подошел к коробке рубильника, закрепленной под фанерным крашеным козырьком возле проема, откуда торчала лента транспортера. Рукоятка рубильника понуро смотрела вниз, словно тоже устала и отдыхала в пересменку. Стамбулыч поднял рывком рукоятку вверх, в глубине амбарных сумерек взвыл электромотор и потянул по стальным роликам бесконечную брезентовую ленту, выгибающуюся наподобие неглубокого желоба. Подборной лопатой механик подцепил с краю привезенной кучи глину посуше, аккуратно кинул на ленту, затем повторил эту операцию, после чего сыпанул туда же лопату песка из старого запаса, остававшегося от дневной смены. В довершение тем же манером отправил к прессу лопату опилок, наполовину сдобренных гашеной известью из бочки, стоявшей рядом под навесом.
Пока механик орудовал у транспортера, передавая опыт новоявленным шихтарям, Ванька Крюков заглянул в амбарную сутемень, освещаемую висевшей под стропилами лампочкой-киловатткой с жестяным отражателем, и полюбопытствовал, куда потекли компоненты будущих кирпичей. Транспортер, задранный над приемным отверстием чана пресса, сваливал в бочковатую утробу механизма свой груз. Ирка Журбина нажала кнопку на щитке, закрепленном на боковине пресса рядом с ее рабочим местом. Внутри пресса забулькала-заворочалась глиняная масса, поливаемая сверху струйкой воды из крана, вентиль которого открутила Иркина напарница, угловатая, как подросток, Клавка Жарикова, в мужской клетчатой ковбойке и комбинезоне, забравшаяся на верх пресса по небольшой железной лесенке.
Дождавшись, пока Клавка спустится и встанет рядом у приемного агрегата, прессовщица подняла заслонку выступа, оканчивавшегося блестящей металлической площадкой с колесиками, на краю которой в шарнирах вертикально стояла рамка с натянутыми стальными струнами.
Из четырехугольного отверстия неспешно стала выдавливаться, будто зубная паста из тюбика, глиняная масса. Вот она заползла на площадку и мгновение погодя уперлась в невысокий бортик, которым ограничивалось приемное пространство. Площадка вздрогнула и начала скользить колесиками по направляющим, устроенным наподобие миниатюрных рельсов.
