– Славно! Вот привел своего друга посмотреть, как у нас тут.
Они прошли внутрь гаража, минуя подъемники и смотровые ямы, добрались до крутой железной лестницы и поднялись на второй этаж. За обитой дерматином дверью оказались в небольшом коридорчике.
– Добро пожаловать в мой кабинет, – толкнул Виктор Борисович первую дверь налево. На табличке Олег успел прочитать: «Главный механик». «Так, бухгалтер отменяется…» – усмехнулся Олег над своими вчерашними гаданиями.
На стенах висели диаграммы и чертежи различных узлов автомобилей. В углу стоял обшарпанный стол. Рядом рычал старенький холодильник «Кузбасс», из которого Виктор Борисович извлек оплетенный сифон. Нациркал полный стакан газировки и подал Олегу:
– Угощайтесь моей водичкой.
Вода была холодна и вкусна.
– «Боржоми»?
– Другого не держим.
Подождав, пока Олег напьется, Виктор Борисович кратко пояснил:
– Я здесь шестой год работаю, после Симферопольского автодорожного техникума. Вначале назначили простым мастером, потом я заочно Харьковский политех окончил. Теперь вот главный механик. Народ у нас хороший, руки золотые, а учиться мало кто хочет. Вообще-то я в начальники не рвался…
Он снял тюбетейку, положил ее на стол, и Олег с удивлением увидел совершенно голый, как яйцо, череп.
– У нас в родове мужчины рано лысеют, – пояснил Иванов, понимая реакцию вихрастого атлета и опережая возможные вопросы на эту тему. – То ли радоновая вода, то ли еще что…
«А быть может, все это начало устремленного в вечность конца?» – вспомнились Олегу строчки своего земляка, добровольского поэта и медика Ратимира Олейникова, книжку которого он прочитал недавно.
Тем временем Иванов достал из сейфа некое плексигласовое изделие на черной эбонитовой подставочке.
– На память о Феодосии.
При ближайшем рассмотрении это оказалось подобием вспененной волны с крутыми загибающимися гребнями. Каллиграфической вязью понизу шла строчка «Девятый вал».
– Сам сделал?
– Мое хобби, как теперь модно выражаться.
Виктор Борисович прыснул себе в стакан воды, отпил немного, покатал минералку за щеками и только потом сглотнул.
– Знаете, куда мы сейчас отправимся?
– Откуда же? – пожал плечами Олег.
– Вы бывали в Коктебеле?
– Только в книжках читал.
– Вот, вот! – обрадовался удачности предложения Иванов. Он хлопнул себя по блестящей макушке, хихикнув от удовольствия, и прикрыл плешь тюбетейкой.
«Радость самая большая – отдавать…» – вдруг проклюнулась на уровне подсознания строчка в хореическом размере. Недавнее стихотворение, так понравившееся бабушке Марии, снова обозначило себя ключевой мыслью.
– Мы едем в Коктебель! – пропел Иванов.
Спустившись вниз и отыскав дежурную машину, главный механик приказал отвезти их в желаемое место. Через полчаса петляния по пыльной дороге их «газон» въехал в притулившийся к безлесой горе поселок совершенно крымского вида, не обезображенный хрущевскими новостройками-многоэтажками. Шофер тормознул у похожего на амбар строения, украшенного вывеской «Магазин». Они высадились на каменистую площадку, и Виктор Борисович махнул рукой:
– Езжай! Обратно мы сами…
Олег отряхнулся от пыли и поинтересовался:
– Назад побежим кросс?
Иванов помотал мордашкой и опять превратился в Витюню:
– Олежа, не волнуйтесь.
– Мне-то что волноваться? Я двадцать километров спокойно наматываю. Могу и больше…
– В семнадцать ноль-ноль будет рейсовый городской автобус. Кросс отпадает. Лучше давайте возьмем чего-нибудь.
