Ржавеет рыжий труп броневика.
И рядом с ним – ирония судьбы,
Ее громокипящие законы —
Подняв молотосерпные гербы,
Встают на отдых красные вагоны…
Что может быть мучительней и горше
Для мертвых дней твоих, бесклювый коршун!
Цицикар, 1928
От этих стихов, побывавших под тяжким цензурным прессом и вновь возрожденных из пепла забвения, веяло самобытной силой таланта, и что особенно подкупало тогда – силой несломленного русского духа. Говоря словами последнего стихотворения из той крохотной подборки, это была «воля, рассекающая гибель».
Настоящее понимание масштабности творчества Арсения Несмелова пришло гораздо позднее, когда мне удалось прочитать книгу его избранных стихотворений, поэм и рассказов «Без Москвы, без России», напечатанную в Москве в 1990 году, когда ветры перестройки принесли свежую струю в атмосферу общественной интеллектуальной жизни. Стало понятно место и значение творчества этого писателя в контексте не только отечественной, но и в целом мировой литературы. Традиции Пушкина и Толстого он сумел воплотить в лучшие страницы своих тринадцати поэтических и прозаических книг, вышедших как в России, начиная с первой книги «Военные странички» (Москва, 1916) и кончая сборником стихотворений «Белая флотилия», появившемся на свет в Китае (Шанхай, 1942).
Стало понятным включение профессором славистики Айовского университета (США) Вадимом Крейдом произведений А. Несмелова в антологию поэзии первой русской эмиграции «Ковчег», которая была переиздана в Москве в 1991 году. И надо сказать, что А. Несмелов на равных соседствует с такими громкими именами, как Вячеслав Иванов, Иван Бунин, Георгий Иванов, Игорь Северянин, Зинаида Гиппиус, Константин Бальмонт, Владислав Ходасевич, Марина Цветаева.
Объединяющее начало всех этих и многих других писателей-эмигрантов, конечно же, тоска по оставленной Родине. Это всепоглощающее чувство замешано на высокой сыновней любви. Но у А. Несмелова к этому постоянно присоединяется еще и непримиримость воина, проигравшего сражение.
В стихотворении «Восемнадцатому году» поэт испытывает себя в роли пророка.
…Ничьи знамена не сломила гибель…
Хвала тебе, год-витязь, год-наездник,
С тесьмой рубца, упавшей по виску.
Ты выжег в нас столетние болезни:
Покорность, нерешительность, тоску.
Все меньше нас – о Год! – тобой рожденных,
Но верю я, что в гневе боевом
По темным селам, по полям сожженным
Проскачешь ты в году…
Не названная рифма подсказывает прогнозируемую дату возможного возвращения со щитом – «в году сороковом». Но поэт ошибся на пять лет, а главная и роковая ошибка – он вернулся на родину «на щите». Как известно, в 1945 году советские войска разгромили японскую Квантунскую армию, освободили Харбин. Там-то и был арестован бывший офицер царской армии А. Несмелов, отправлен в Советский Союз, где вскоре и скончался в тюрьме близ Владивостока. Но то, что невозможно было осуществить силой оружия и ненависти, поэту удалось совершить своим творчеством: он решительно и прочно завоевал сердца тысяч читателей, по достоинству оценивших его талант поэта, патриота России.
Есть у А. Несмелова стихотворение «Ракета», где он задолго до наступления так называемой космической эры, которую ознаменовали собой запуски первых спутников, мечтает о полетах человека не только на Луну, но на Юпитер и Сириус. На подобного рода прозрения, несомненно, повлияла культура великого Китая, где давно уже существовали порох и ракеты. Но суть стихотворения все же не в техническом решении замысла межпланетных полетов, ее автор видит в том, что:
