– А помнишь?..
– Помню!
И вздыхаем, словно те годы уже за горами.
Странно, но ценность нашей дружбы мы познали только после того, как получили дипломы, надели нагрудные академические значки и… разъехалась. Саша Филоненко – в Ромны, Толя Деревянко – в Новосибирск. Недельский, Валера Догодайло и я остались в Благовещенске. Только работа есть работа. Встречаемся редко. И все больше при различных, если можно так сказать, «официальных» обстоятельствах. То это очередное заседание клуба творческой интеллигенции, то занятие клуба любителей поэзии, то книжные базары и КВН, то лекция и многое-многое другое, где без преподавателя эстетики не обойтись и без чего он жить не может. Это уж точно, хотя он иногда ворчит на студентов, что недостаточно занимаются, плохо пишут конспекты.
Ну, что касается конспектов, то здесь у студентов есть оправдание: лекции Николая Николаевича записывать нелегко – они проходят в стремительном чередовании философских положений со множеством конкретных литературных, исторических и всевозможных иных примеров, иллюстрирующих тему.
На подоконнике в квартире Недельских раньше почетное место занимал транзисторный приемник – подарок областного отделения общества «Знание» за многочисленные лекции для жителей области. И морские круглые часы на стене – тоже подарок, только еще более ранний. Дело, конечно, не в подарках! Главное, что Недельского с нетерпением ждут в Зее и Серышеве, Свободном и Тамбовке. Ведь он выступает с самыми интересными лекциями по различным вопросам литературы и искусства. Ему не надо конспектов, их у него просто-напросто нет. Все в голове. Отсюда раскрепощенность в общении с аудиторией, свободное обращение с громадным количеством фактического материала.
А впрочем, побывайте разок у Николая на лекции, смешайтесь с толпой студентов и побудьте на академических занятиях в институте. Вы сами убедитесь в том, что имеете дело с человеком интересным. Человеком, который учит людей понимать прекрасное, возвышенное и наслаждаться им. Будь то искусство, литература, наука или сама жизнь.
«Амурский комсомолец», 13 апреля 1969 г.
Таль считает, что Фишер поднимает ставки
Всю свою жизнь я люблю играть в шахматы. Огромное наслаждение испытываю, когда изучаю по газетам, журналам и книгам партии ведущих мастеров этой древней мудрой игры. Скопил даже небольшую домашнюю библиотечку, в которой есть тома, посвященные жизни и творчеству Стейница, Ласкера, Капабланки и Фишера. Очень впечатлила меня судьба первого русского чемпиона мира Алехина. Разумеется, значительное место на полке в книжном шкафу занимают произведения Ботвинника, Петросяна, Спасского, Таля, Карпова и Каспарова. Современные чемпионы впечатляют меня в меньшей степени, в их биографиях больше игры и значительно меньше исторического драматизма, если так можно выразиться применительно к делу, которым они занимаются профессионально.
На первый план вышли деньги, которые лишили большие шахматы ореола рыцарства. Это мое мнение, никому его не навязываю. Когда в олимпийское движение резко вторглась коммерция, отчего бы и не получать за победу большие гонорары. И не важно, где эта победа достигнута – на боксерском ринге или тяжелоатлетическом помосте, футбольном поле или теннисном корте, легкоатлетической дорожке или стрелковом тире. И под тиканье шахматных часов можно не только рассчитывать комбинации на черно-белой клетчатой доске, но и прикидывать, во что обойдется каждая минута, проведенная на том или ином турнире или матче. Но все же из шахмат что-то ушло безвозвратно, теперь уже вся страна не замирает у радиоприемников, ловя сообщения о поединке титанов, борющихся за шахматную корону. «Кто там победил в очередной партии – Ананд или Крамник?» – этого вопроса вы уже не услышите сегодня от каждого встречного человека. Не те времена…
