Лента жизни - страница 10
с наставниками крепко породнила.
Когда пожар нас выгнал на мороз,
за партами мы снова очутились,
и в третью смену до полночных звезд
все в школах Благовещенска учились.
Мы институт сумели возродить
из пепла, льда, кирпичного развала;
мозоли кровенили, только ныть
сплоченность пред бедой не позволяла.
Пять лет мелькнули, словно дивный сон,
в котором спорт с театром сопрягались,
поэзия звучала, саксофон
на танцы звал – и сердце волновалось.
Да, институт нам колыбелью был,
но мы мужали, расставаясь с нею;
свою жену, хотя любил истфил,
я на физмате взял, и не жалею.
Не каждый стал учителем из нас,
знать, такова была его планида,
но, вспоминая годы те сейчас,
по-новому минувшее мне видно.
Родного вуза сохраняя честь
и выбирая разные дороги,
профессии, которых и не счесть,
мы по призванью всё же Педагоги.
Я к вузу подхожу, спокоен нынче шаг,
куда девалась прежняя упругость!
И отзвуки, звенящие в ушах,
ушедших дней напоминают трудность.
Пытаюсь заглянуть за горизонт,
что там, вдали, за смутным окоемом?
Поет амурский ветер-полиглот
на языке родных полей знакомом.
Массивна и прочна, всё та же дверь
меня впускает снова в храм науки,
где весело горланят и теперь
студенты, мои нынешние внуки.
Стези торите, новые друзья,
наследники всех славных поколений.
Мы восемьдесят лет – одна семья,
в чем у меня нет никаких сомнений.
Учитесь, люди, верить и любить,
надежду вашу время не остудит.
Нас новый век помирит и рассудит.
И, значит, альма-матер будет жить!
1959 – 2010 гг.
МОБИЛЬНИК
Яне
Мечтатель техногенных перемен
Смог утолить нахлынувшую жажду
И лично выбрал добровольный плен —
Мобильную недремлющую стражу.
Ведь телефон – тюремный вертухай,
Ворующий раздумье и молчанье,
Поскольку, убегай не убегай,
Он с нами вместе днями и ночами.
Он не звонит, он музыку дарит —
Намек мелодий, содроганье ритма.
Настырно и невнятно говорит,
То заполошно, то порой сердито.
Наш неусыпный стражник Мегафон,
Питающийся голосом сограждан,
Зубовный скрежет и душевный стон
Из уст людских ты вырвал не однажды.
Когда по «зебре» девушка идет,
Переставляя джинсовые ноги,
О чем мобильник на ухо поет,
Лишая зренья посреди дороги?
Не откупиться от него рублем,
Не убежать, не скрыться – бесполезно!
Он с нами поболтает за рулем
Автомобиля, мчащегося в бездну.
Набросит паутину-Интернет
На наши уши и на наши души,
И очень скоро людям даст ответ
На все вопросы.
Господи, как скучно!
II.
СОЛДАТ В ОКОПЕ
Окоп копаю. Может быть, могилу.
В. Субботин
Вязла лопата в грубом суглинке.
Ладони кровавили волдыри.
Из-под ног уходила земля.
Снег взлетал и клубился.
Метель затевала поминки.
На западе таяли осколки зари.
Василий в окопе под свист февраля
И чертыхался, и Богу молился.
Гаубицы рявкали, как голодные псы.
Отвесно падали и взрывались снаряды.
По теории вероятности окоп уязвим,
Но возможность попадания все же ничтожна.
Строчили секунды.
Стучали часы.
Взрывы буравили почву рядом.
Но солдат, невидимым Богом храним,
Родимой землицей сберегался надежно.
А когда в атаку немцы пошли,
Из «шмайсеров»* свинцом поливая,
И в траншеях свирепел рукопашный бой
В защиту отечественных святынь,
Вырос Василий из мерзлой земли
И, фашиста в отверстый окоп увлекая,
Рубанул промеж глаз могучей рукой:
– Вот и могила тебе.
Аминь!
__________________
* «Шмайсер» – немецкий автомат.
МЕТЕЛЬНЫЕ СНЕГА
Пришли снега метельные, большие,
Завесили морозный окоем.
И ты стоишь, красавица Россия,
В пространственном величии своем.
Молчат твои застынувшие реки,
Похожие книги
