— А как ты меня будешь учить?
— Шокотерапия. Знакомо слово?
Кисло скривившись, сморщила нос. Вообще-то он этим с утра занимается… причем весьма успешно. Нет, гад какой! А ему ещё и смешно! Смейся-смейся. Пока есть чем смеяться.
— Ты будешь меня пугать и издеваться?
— Ну-у-у… — взгляд на меня, взгляд на потолок, широкая улыбка маньяка, от которой передергивает, снова взгляд на меня и… — А ты умная девочка, Ариша. Начнем?
— Э… н-н-нет. — едва не подавившись воздухом от его честности, интенсивно замотала головой. Да я можно сказать только в себя пришла!
— Нет?
— Нет! Я только поела! А если меня стошнит?
— Да? — искренне удивившись на такое объяснение отказа, прищурился, а затем безразлично пожал плечами. — Ну, как хочешь. Но вечером всё равно начнем. Спать будешь?
Спать? Задумавшись, неопределенно пожала плечами. Не знаю ещё. Вот сейчас съем свой кусочек пирога и подумаю… Неторопливо жуя, думала о своём. Странный он. То вполне нормальный, то совсем тупой. То рассказывает, то лишь ухмыляется.
А спать я всё-таки пошла. После обильного обеда неукротимо заклонило в сон, так что противиться своим желаниям я не стала, лишь вымыла руки, да умыла лицо, снова задержавшись перед зеркалом. Мне кажется, или и волосы изменили цвет? Стянув резинку, растрепала гриву. Они всегда были густыми и послушными, но вот цвет… Да, цвет тоже изменился. Стал насыщенно черным, но со странным перламутровым отливом. Или это из-за освещения?
— Матвей, какого цвета у меня волосы? — выйдя из ванной, огорошила свою светло-синюю няньку очередным странным вопросом.
— А сама уже не видишь?
— Вижу, но не понимаю. — не поведясь на язвительный тон, подошла вплотную к до сих пор сидящему в кресле телохранителю. — Раньше они у меня были тускло-серыми. Из-за печати?
— Возможно. — безразлично пожав плечами, потянулся и футболка тут же натянулась на груди. Кстати бэлту он так и не убрал, сейчас она обвивала всю левую руку, как чуть выпуклая татуировка. — Тебя что заусило с цветом?
— У них неестественный оттенок. — надув губы, как обиженный ребенок, недовольно нахмурилась. Опять он вредничает и не отвечает нормально. — Ты ведь должен всё знать о кхаа-шаргах. Разве такой цвет бывает?
Взяв пальцами прядку, потрясла ею в воздухе.
— Бывают вообще немыслимые. — фыркнув, вдруг резко встал, так что стало неуютно.
Между нами осталось едва ли десять сантиметров, так что пришлось задрать голову. С моими неполными метр шестьдесят, да еще и босиком — это была вообще катастрофа.
— Ну, что ты такой трудный, а?! — вспылив, топнула ногой. — Что, нельзя просто ответить? Обязательно выпрашивать? Обязательно язвить и хмыкать? Да, я ничего не знаю! Да, я ничего не умею! Я вообще кхаа-шарг всего сутки!!!
— Не ори.
— Я не ору! Я доношу до тебя информацию, тупень!
Всё, я дошла до точки, раз уже начала обзываться вслух. Он меня бесил. Вот прямо на ровном месте! Один язвительный взгляд, один намек на презрительную усмешку… и всё, меня клинит.
— Арина Аркадьевна, ты мелкая невоспитанная соплюшка. — фыркнув мне в лоб, неожиданно взял за плечи, резко развернул, и, придав ускорение шлепком по попе, отправил в сторону спальни. — Спать иди, недоразумение.
Я? Я??? Я — недоразумение??! Взвившись, развернулась обратно и что есть сил влепила нахалу пощечину.
— А вот это зря. — на его левой щеке алел отпечаток моей ладони и пальцев, а взгляд был беспощадным, как сама Бездна. Голос был тихим, но желудок тут же сжался в тугой комок.
