…Сейчас, в воспоминаниях, когда болела голова, рассказ Емели произвёл на Алёшу ещё большее впечатление, чем вчера. Он вспомнил, как однажды в их город забрёл лось. Люди погнали его, и он закололся около церкви на железных оградках кладбища.
В тот день сосед по общежитию дядя Сергей принёс матери большой кусок свежего мяса.
Алёша шевельнулся на кровати, скрипнув пружинами, но всё-таки не встал и снова окунулся в недавно пережитое.
…Сидели вчера за рекой, прямо около телятника, жгли костёр. Из деревни потихоньку подходили мужики, и уже набралось человек десять. В разгар гулянки, когда Алёша задремал, Емеля неожиданно крикнул:
– Новгородовы пожаловали!
И это поразило Алёшу: «Новгородовы пожаловали!» В воображении он представил далёкое прошлое, что вокруг сидят дворяне охотники, рядом любимые собаки, где-то в стороне фыркают кони. Охотники подняли бокалы: виной тому удача или неудача, какая разница? Да и кто знает, как тогда было? Кто расскажет?.. Алёша встряхнул головой и оглянулся: внедалеке стояла лошадь с телегой, а на телеге сидели два мужика.
Новгородовы привязали лошадь за поперечину одного из окон телятника, которые уже все без стёкол. Один из мужиков – Александр, зять Анны, а второй – его младший брат Алексей.
Александр, подойдя к костру …кажется, почти с ходу, глядя на Юрия, достал из рюкзака одну за другой две бутылки водки:
– Первая мировая. Вторая мировая. И ещё есть. Что, Юрик, пора мириться?
…Помнит Алёша, что, раскинув руки, долго лежал навзничь на измятой траве у самого костра и смотрел, как поднимается в небо дым. Казалось опьяневшему, с затуманенным сознанием Алёше, что вместе с дымом улетает и он сам. И видно сверху деревню, изгиб реки, чёрный телятник – «общежитие телят» – как шутит он. Около телятника так и нераспряжённая лошадь, которая выела под собой всю траву. Костёр небольшой, с тонкой струйкой дыма. Огонь совсем слабенький, едва дрожащий, свечной. Вокруг костра раскиданы мужики, поют песню.
Юрий почти не поёт, качает опущенной головой в такт песни и только иногда вскидывается и выкрикивает несколько слов. …Емеля сидит, опершись обеими руками в землю, он зачем-то слегка запрокинул голову, словно выказывает свою богатую бороду, а может, разглядел что-то высоко в небе.
Песня всем своим пьяным разноголосием слышна отчётливо, и губы Алёши уже шепчут её:
В понедельник проснулся с похмелья,
Денег пропитых стало мне жаль.
Эх, зачем же я пил в воскресенье,
Пропил чёрную жёнкину шаль?
Эх, зачем же я пил в воскресенье,
Пропил чёрную жёнкину шаль?
А во вторник в трамвайном вагоне
Я случайно десятку нашёл.
Пропил эти найдённые деньги
И не помню домой как пришёл.
Пропил эти найдённые деньги
И не помню домой как пришёл.
Ну а в среду идти на работу,
Надо пьянке положить конец.
В эту среду женился товарищ,
Я опять нализался подлец.
В эту среду женился товарищ,
Я опять нализался подлец.
А в четверг была память по Шуре,
Надо было её помянуть.
Продал брюки, купил самогонки,
Чтобы выпить и крепко уснуть.
Продал брюки, купил самогонки,
Чтобы выпить и крепко уснуть.
Ну а в пятницу я удивился,
Сколько выпито было вина.
В эту пятницу снова напился,
Выпил полную чарку до дна.
В эту пятницу снова напился,
Выпил полную чарку до дна.
А теперь на работу не примут,
Потому что пять дней прогулял,
Ну и что же, напьюсь и в субботу,
Остальные кальсоны продам.
Ну и что же, напьюсь и в субботу,
Остальные кальсоны продам.
