Море песка ничем не походило на море воды.
И его люди – на его людей.
Пот на ногах и раны на стопах для тех, кто привык к ветру в лицо и мозолям на руках.
Однако горизонт был похож.
Бесконечная линия, из-за которой неожиданно возникало небо безжалостного синего цвета.
– Куда мы идём?
– На юго-восток. В самое сердце континента.
– А что там?
У Леона Боканегры не оставалось ничего другого, как пожать плечами.
– Не имею ни малейшего понятия, – обычно отвечал он. – Я не знаю никого, кто был там.
Хромой Сиксто Молинеро действительно был там, но явно избегал говорить об этом, как будто его волновала реакция товарищей по несчастью, если бы он решился рассказать им, что их ждет в конце такого утомительного пути.
Лишь однажды, и наедине, капитан «Морского льва» смог заставить его забыть молчание под твёрдым обещанием никогда не разглашать остальным пленникам то, что он собирался ему рассказать.
– Мы идём в ад, – наконец прошептал он, словно боялся, что кто-то ещё может услышать его, хотя они находились более чем в трёхстах метрах от ближайшей шатровой палатки. – Ад, в котором я никогда не был, но о котором слышал ужасные вещи. – Он покачал головой с сожалением. – Говорят, там жара кипятит кровь, нет ни единой тени, кустика или живого существа, потому что даже ящерицы обезвоживаются.
– И что мы будем там делать?
– Не знаю. Обычно мы останавливаемся за несколько дней до прибытия, ожидая торговцев рабами. – Он издал тихий вздох. – Они жестокие, бессердечные люди, которые любят использовать кнут и наводить страх с самого начала.
– Но зачем?
– Я не знаю, уже говорил тебе. Никто никогда не говорит о них. Даже Юба их боится, а напугать туарега не так-то просто.
– Думаешь, нам стоит попытаться сбежать до того, как мы туда доберёмся? – спросил капитан Боканегра.
– Не могу дать тебе совет, – честно ответил старик. – Это всё равно, что выбирать между огнём и сковородой. Если ты убежишь, Юба выследит тебя, а если тебе невероятно повезёт его обмануть, любой другой туарег пустыни поймает тебя и вырвет тебе глаза. – Он развёл руками, показывая беспомощность. – Это закон Гри-Гри.
– Гри-Гри? – удивился его собеседник. – Что это значит?
– Это всего лишь суеверие, призванное устрашить рабов, но очень эффективное для хозяев пустыни. По их словам, Гри-Гри – это своего рода демон, который преследует беглецов, где бы они ни находились. На самом деле это договор между кади, по которому, встретив беглого раба, они вырывают ему глаза, прежде чем вернуть его хозяину.
– Какая дикость!
– Это лучший способ предотвратить побеги. Они знают, что рано или поздно ослепнут.
– Сволочи!
– Да, но что ещё им остаётся делать, если это мир, в котором они родились? Без рабов они не выжили бы, а в пустыне, как и везде, действует закон сильнейшего. Единственное, что можно сказать в их защиту: они не берут больше рабов, чем могут содержать, и, как правило, относятся к ним справедливо.
Другой показал язвы, оставленные цепями на его лодыжках.
– Это справедливое отношение?
– Разве у нас с неграми лучше? – задал встречный вопрос старик. – В Антильских островах никто не ограничивается полдюжиной рабов. Их покупают сотнями и эксплуатируют с утра до ночи, пока те не умрут от изнеможения. – Он посмотрел прямо в глаза собеседнику. – Или уже не так?
– Да, конечно! – признал моряк. – Это всё ещё так.
–В таком случае, какое у нас право обвинять их, если они платят нам той же монетой?
