– Мне нечего Вам сказать, господа, я не знаю о чем речь, мы не были в стране, вернулись сегодня утром, можешь проверить, у тебя ведь везде свои верные псы, да Гурамов? – мама обратилась к Гору
В глазах Гора была тьма, именно это я ожидал увидеть. Сзади собрались его верные люди, все они смотрели на нас с нескрываемым отвращением. Как бы я перерезал горло каждому. Но больше всех отличался Тео, он смотрел с особой жаждой убийства в глазах, я знал, как он любит сестру и на что готов ради нее. Они очень связаны, и уверен ее похищение больно ударило по нему. Под глазами были круглые темные круги, явный недосып. Уверен он не спит ночами и пытается найти свою сестренку.
– А теперь покиньте наш дом, – мама сменила тон, теряя всякое терпение
– София, я обещал не трогать твоего сына, – Гурамов сделал паузу, словно давая мне время на переосмысление сказанного, – но не дай Бог и мне придется не сдержать данное мною слово, – Гор буквально горел, боль за дочь проявлялась в каждом слове.
– Ты смеешь угрожать мне в моем же доме, проваливай немедленно, – я сильнее облокотился на кулаки сдавливая стол подо мной до скрипа
– Ты это мне, щенок? – он наконец обратился ко мне, переводя свое внимание на меня, вспышку ярости в его глазах я уловил мгновенно. Зеленые глаза горели адским пламенем.
Мать не дала мне продолжить и мигом встала между нами.
– Гор, ты обезумел, врываешься к нам, обвиняешь нас в чем то, в чем мы не повинны. Я не желаю видеть всех вас в моем доме. Хватило всех 22 лет, чтоб хоть как—то смириться с потерей моего мужа и причиненной тобой болью, как ты снова осыпаешь мои раны солью, видя тебя… – мать пошатнулась и схватилась за сердце
Я ухватил ее за локти.
– Похитили моя дочь, – он проговорил каждое слово с особой важностью и тоже привстал со своего места, – и, если я узнаю, что ваша семейка в этом замешана, клянусь всем святым, твой сын бетоном просто не обделается, – на его лице бушевала целая буря негодования.
Все эмоции читались на лице Гора и это было упоением для меня, я как наркоман впитывал всю энергетику этого момента, балдея с каждой секундой все больше. Даже упоминание бетона и то, что он сотворил с моим отцом, не могло испортить триумф этого момента.
Видеть своего врага в таком состоянии, о—о да—а, именно этого я и добивался, но он не представлял, что это все еще только начало…
Он, напоследок, бросил снисходительный взгляд на меня и покинул помещение, а следом и его свита, шайка шакалов.
Мы все продумали до малейших деталей. Даже штампы в паспортах о нашем прибытие в страну сегодня утром, по данным мы отсутствовали из страны целый год. Гор обязательно проверит достоверность наших слов, и пока будет докапывается до правды, его девочка будет страдать и мучаться в моих руках.
Когда мы остались одни, я обратился к матери.
– Почему ты скрывала, что он мой крестный отец, если он враг моего отца, как он мог быть моим крестным? – мой голос был спокойным, но мой взгляд говорил об одном: я не потерплю ложь.
– Я виновата перед тобой сын, но то было давно, ты был ребенком, и это уже давно забытая правда, твой отец и Гор были друзьями, потом Гор предал твоего отца и свалил из страны, когда вернулся решил мстить ему и в конце… – она запнулась, – убил его, но тогда когда они были еще друзьями родился ты и Рамзан решил, что Гор будет твоим крестным.
Я был зол на мать за то, что она скрыла от меня это, и то, что отец был другом Гурамова, все это уже мне не понравилось. Здесь была какая—то тайна, почему мать столько лет это скрывала от меня. Я ничего не ответил, уехал даже не попрощавшись, мне нужно было переварить всю эту информацию.
