Отсюда выход из ущелья почти не был виден. Так что они чувствовали себя в относительной безопасности.
– Не высовывайтесь, – повторил он наказ.
А потом заприметил самого Хозяина. Тот сделал знак приготовиться. Потом поднял вверх револьвер, а свободной рукой показал два пальца. Револьвер и два пальца. Но Кобура кивнул, уяснив приказ.
– Эй! – крикнул он в сторону повозки.
Возле колес пошевелилась размякшая грязь. Показалась морда Молокососа, вся оранжево-черная, перепачканная глиной.
– Вот урод! – оценил его облик Кобура.
А сам улыбался приятелю.
– Кончай там в грязи колупаться, – присвистнул он то ли криком, то ли шепотом. – На тебе дамочки.
Распрямив плечи, он зашагал на середину дороги. Капли дождя барабанили по шляпе, заставляя трепетать поля.
Еще мгновение и пущенный из перелеска снаряд пробьет его пустую павлинью башку со шляпой-хохолком.
Бам! Раздался выстрел. Даже сквозь пелену дождя пахнуло жженым порохом. Это кое-что посерьезнее заточенных камушков.
Девушка снова посмотрела на вжавшуюся в скалу фигуру. Ствол в правой руке Хозяина дымился, а сам он неотрывно наблюдал за приманкой.
Кобура вытянул перед собой обе руки: пистолет он держал правой, а левую положил под рукоять. И крутил головой, силясь разглядеть малейшее движение в зарослях.
В голове у девушки возникла картинка: окровавленный мех. И сразу следом – мученическое лицо распятого на скале мальчишки. Нет, уж лучше лесной божок.
Два выстрела пробили потоки воды. Бум! Бум!
А следом в брешь протиснулся неистовый крик Хозяина, набирающего ход в сторону леса. Не пёс, – свирепый кабан.
Кобура перевел взгляд от убегающего Хозяина к женщинам. На мокром лице сияла улыбка сумасшедшего.
– Вот ведь, ублюдок! – как сумел, выразил он восторг. – Ну как не любить этого добряка?
Взвыв на свой лад, он бросился вдогонку.
#3
Молокосос бочком, поглядывая в сторону перелеска, подобрался к женщинам.
Упустив из вида напарника, он растерял и последние крохи уверенности. Хватался за поля шляпы, вглядываясь вдаль. Тянулся туда, где происходило самое интересное. Но и заметно трусил, не решаясь отправиться за приятелем.
А женщины расслабились и подняли головы, вознамерившись разбрестись подобно стаду на выпасе.
Парнишка напустил в голос повелительного тону и прикрикнул:
– Велено же: оставаться на местах!
Получилось жалко. Незнакомка, годившаяся ему в матери, обратила на него лицо: брови нахмурены, губы поджаты.
– Ишь, раскомандовался, – сказала она, и Молокосос шагнул чуть назад. Еще удумает подкрепить слова тумаком!
Но женщина и не думала спорить. Ее лицо разгладилось и вернулось к спокойному выражению. Дождь прекратился, и о нём напоминали лишь потёки воды, бегущие по волосам и одежде.
– Командиров и без тебя хватает, – в их передовом отрядике она не собиралась подчиняться кому-то еще. – А ты шел бы лучше своих искать.
Молокосос не ответил. Его лицо на мгновение покривилось. Совет и правда звучал разумно. На месте его удерживал разве что приказ Кобуры. Но торчать с ними до бесконечности ему явно не упало.
Он решился:
– Ладно, пойду на помощь, – Молокосос говорил с таким видом, словно его не отправляли за тем же самым. – А вы оставайтесь тут. И не разбредайтесь.
Девушка улыбнулась его серьезному тону. Но тут же и сама приняла подобающий вид. Заверила, чеканя слова:
– Как прикажете. Мы будем здесь, когда вы вернетесь.
Незнакомка подняла бровь и обвела взглядом шутников. Но девушка смотрела в ответ уже без тени улыбки.
