— С момента, как очнулся, мы со зверем все не могли найти общего языка. Он обиженно дулся, затаившись где-то в нашем подсознании. Существуя как отдельная личность, в те дни, я отчетливо почувствовал, что значит почти слететь с катушек. Постоянно выслушивая его ворчание, о том, что приходится делить тело с обычным человеком. — Виландер замер, впервые с момента попаданства, изливая душу другому существу. — Я поначалу решил что все, рехнулся, тихо шифером шурша, шиза приехала не спеша. Раз начал слышать в голове голоса. А потом, когда более-менее пришел в себя, и осознал, в какую западню встрял, непонятно за какие заслуги, решил, раз этот все время бурчащий голос мне не привиделся, нужно налаживать контакт. Тем более, судя по картинкам из сознания зверя, его прежний владелец просто отказался от жизни, и от своего зверя, ушел в небытие, оставив верного друга одного, бросил на погибель. Ибо, дрэкон без человеческой души не выживет.
— Это правда. Зверю нужен носитель, человек уравновешивает энергию хищника. Помогает выжить, не потерять человечность. – Заглянула в его глаза, рассматривая вдруг ставшими вертикальные темные зрачки. Осознавая, что сейчас на меня смотрит не Виландер, а именно зверь, древний матерый хищник. Он, раздувая ноздри, жадно принюхивался, насыщая легкие ароматом желанной самочки. — Зверь говорит, что ты наша истинная пара. Что он уже отчаялся найти ту самую, единственную, что именно поэтому его человек ушел за грань. Даже покалеченные дрэконы могут вынести все, но не в силах долго жить без своей истинной. А их предыдущая истинная погибла в другом мире. А в этом, он не дождался тебя. Что хорошо для меня. И для зверя. Оказывается, ты наша общая истинная пара. Зверь не понимает, как так возможно, и говорит, что ему плевать. — Виландер хмыкнул. — Дальше, то что он показывает мне сейчас, озвучивать не буду… Я лучше покажу на практике…
И в следующее мгновение, накинулся на меня, перевернулся, подмял под себя. Навис сверху, пожирая потемневшим взглядом.
Голодным, жадным, в котором плескались искры одержимости.
— Моя! — хрипло выдохнул мне в губы, коснулся языком сначала нижней, затем верхней, словно пробовал на вкус. Зарычал удовлетворенно, и лизнул опять. — Вкусная, и такая сладкая!
— Ты всегда такой? — прошептала, замерев, не в силах отвести от него взгляда. Наслаждаясь его вниманием, его жадностью, купаясь в похоти и страсти.
Не верила, что вообще способна испытывать к мужчине подобное влечение. Безумное, сводящее с ума, нереальное, боялась до ужаса, и тем не менее с жаром отвечала. Льнула к Виландеру, ластилась, жаждала его любви как ненормальная.
— Какой? — низким баритоном выдохнул он, всколыхнув все нервные окончания.
Провел кончиками пальцев по моим щекам. Обвел припухшие губки, чуть надавил, и я покорно приоткрыла рот, с каким-то трепетом. Коснулась языком, пососала его палец, наблюдая, как потемнел взгляд Виландера.
Сама не понимала, откуда во мне столько смелости, и куда делать вечно запуганная скромная девушка. Пережившая и первую любовь, и предательство. Хотя, была ли она настоящей, та любовь?
— Такой нежный, ласковый, страстный…
— Тебе это не нравится? — Он отстранился, с беспокойством вглядываясь в мое лицо.
— Нет, мне очень нравится… — И я, желаю забыть обо всем на свете, в том числе, и о предательстве Джорджи, сама накинулась на его губы.
