Бабушка поднимает вуаль. Хенни быстро садится.
Вуаль снята. Бабушка в смятении переводит взгляд с раскрасневшегося лица Хенни на разбросанные карты.
– Ты в порядке, ma chère?
– Да… точнее, нет! У меня кружится голова.
– Тогда сядь. – Бабушка жестом указывает мне на кухонное окно. – Клара, открой ставни и впусти воздух.
Я бросаюсь выполнять ее просьбу.
– Я предупреждала тебя, дитя, – цокает бабушка. – Я спросила, действительно ли ты готова узнать свою судьбу.
– Я думала, что готова. Простите.
– Какие четыре карты я вытащила? – спрашивает ее бабушка.
Моя рука замирает на защелке ставня.
– Я… я не помню, – говорит Хенни.
– Лучше скажи мне, дорогая. Значение может быть не таким мрачным, как ты думаешь.
Я оглядываюсь через плечо. Бедная Хенни похожа на оленя, попавшего под прицел стрелы.
– Все в порядке, – говорю я. – Ты можешь идти домой. Отец ждет тебя.
Ей не нужно повторять дважды. Она вскакивает и вылетает из дома.
У меня сводит живот. Однажды я ей все объясню. Я приготовлю для нее множество баночек брусничного варенья. Я обыщу каждый дом в деревне в поисках сахара. У кого-нибудь наверняка есть припрятанный кувшин.
– Ты слишком защищаешь свою подругу, ma petite chère. – Бабушка качает головой. – Тебе стоило заставить ее остаться. Я могла бы успокоить ее.
Я отвожу взгляд.
– Она вернется, когда будет готова узнать значение карт, – спокойно отвечаю я. Я отодвигаю щеколду, распахиваю ставни и глубоко вдыхаю летний воздух. Здесь уже не так душно, не так скверно от проклятия Лощины Гримм.
Я Вершитель Судеб. Я щипаю себя, как сделал бы ребенок, чтобы убедиться, что он не спит и не видит сон. Красная Карта, которую раньше никому не вытаскивали, наконец-то была раскрыта для меня. Остальные карты больше не имеют значения.
Или это не так?
Я смотрю сквозь живую изгородь на Лес Гримм. Насколько моя судьба была предопределена в этих темных лесах?
– Какие карты я вытащила для Хенни? – снова спрашивает бабушка. Ее стул скрипит, когда она встает.
Я открываю рот, чтобы сказать, я не видела карты. В комнате было слишком темно. Но я не могу убедительно произнести это. Я всегда была ребенком, который прокрадывался на бабушкины гадания и подсматривал карты, которые она вытаскивала, даже при свете угасающего огня в камине. Она же в свою очередь всегда делала вид, что ничего не замечает.
Я размышляю о значении четырех выпавших карт…
Полночный Лес: запретный выбор.
Клыкастое Существо: неминуемая смерть.
Красная Карта: Вершитель Судеб.
Пронзенные Лебеди: или настоящая любовь, или несчастные влюбленные.
– Пронзенные Лебеди и Полночный Лес, – отвечаю я, начиная с тех, которые бабушка действительно вытащила. – Что ты думаешь об этих картах в паре? – Я тереблю рукав. – Они значат запретную любовь? Пронзенные Лебеди, наверное, символизируют влюбленных, которых постигло несчастье, верно?
– Oui[4]. – Бабушка встает на колени, чтобы собрать карты. – Если только более могущественная карта не изменит их значения.
Я подхожу ближе.
– Есть какие-то карты более могущественные, чем Полночный Лес?
Она указывает на две карты на полу.
– Клыкастое Существо и Красная Карта. – Бросив на меня резкий взгляд, она добавляет: – Только не говори, что я вытянула их для Хенни.
Я качаю головой и выдавливаю из себя улыбку, хотя внутри у меня все сжалось.
– Ты вытащила Покрытую льдом Гору и Топор Лесника, – вру я.
– Хмм. Интересно, какая карта тогда расстроила бедняжку.
