Лес, ром и хлебушек - страница 4

И подумала с самоиронией: «Да… Хорошая „благодарность“ бабушке Гавасут за приглашение и чёрную шапочку – я к ней приведу повёрнутого вервольфа!»

На моё предложение вернуться в человеческий облик Йэн хмыкнул и снисходительно посмотрел на меня. И указал громадными когтями в ту сторону тропы, куда я шла:

– Я по этой дороге пойду, а ты – по той! – для меня он указал направление прямо противоположное.

– По той? – я рассеянно оглянулась. – Но ведь… Я оттуда и шла!

– Вот именно, ученица. Возвращайся откуда пришла, то есть быстро домой! – Йэн сказал это в приказном порядке. – Не нравится мне этот твой вулкан, Сорвиголова. Беги скорее, может, успеешь на последний автобус в город. И без всяких фокусов!

Наставник посмотрел на меня, сказав это тоном, не допускающим возражений. Я растерянно кивнула. Тогда Йэн стремительным прыжком сорвался с места и исчез в зарослях. Через мгновение всё стихло. Зачем ему понадобилось к старушке Гавасут? Я подумала и о том, почему отговаривал меня туда ходить. Наверное, подумал, что дело нечисто, и не место здесь неопытным зелёным ученикам типа меня! Ну уж нет, наставничек! Самое интересное заставить меня пропустить ещё никому не удавалось! В конце концов, он уже удалился. Значит, выбор у меня – вернуться домой в безопасное место и тёплую кроватку, или же идти к бабушке. Даже будь это смертельная ловушка или умопомрачительное приключение на мою задницу. Но я всегда принимала вызов. Поэтому я бодрым шагом продолжила путь вперёд по лесной тропинке, хоть у меня и был выбор повернуть назад. Меня сопровождало несмолкающее уханье совы и горящее в небе бледное пламя Луны.

– Бабушка, почему у вас такие большие глаза?

Шла я по лесу и напевала песенку:

Потом мне надоело напевать, и я принялась насвистывать. Луна светила, сова подухивала. При свете луны различала я в темноте дикие магические травы, которые Луна в эту волшебную ночь наполняла чарующим светом. Увидела я, как цветёт папоротник. Увидела цветы ночные, над которыми роились светлячки, а может, не светлячки, а сильфы.

Наконец поняла я, что кончилась тропинка. Вышла из лесу на полянку, на которой росли мухоморы и кружили ночные бабочки. Уханье совы осталось далеко позади. Я кинула прощальный взгляд на милый тёмный лес и пошла дальше. Тропинка на полянке переходила в ярко видную в ночных сумерках дорожку, уводящую в сторону темнеющих вдали холмов. Приближаясь к ним, я с удивлением различила в одном из холмов яркие контуры пламенного пробуждающегося вулкана. Из него дым столбом валил к небу. Я очень удивилась: откуда в этих лесах в окрестностях крупного мегаполиса вулканы? Я понаблюдала за дымом и увидела, что он не просто клубился, растворяясь в небе, а кружил, завихрялся и переходил в воздуховороты и облака-смерчи над шпилями несусветного и гротескного замка, стоящего на соседнем от вулкана холме, как раз справа.

– Карамба… – чертыхнулась я шёпотом. Ведь судя по схеме, я не ошиблась: странный большой замок на большой горе и есть поместье Фионнер.

По мере того, как я подходила к этому «бабушкиному домику», всё чаще попадались мне на пути обломанные и иссушенные деревья, словно выкачали из них живьём все соки, и много обглоданных костей и черепов животных – медведей, лис, лосей, кабанов… Вулкан по мере моего приближения горел всё ярче, каждую минуту выбрасывая в небо с шипением очередные клубы серого обжигающего дыма, который словно магнитом притягивался шпилями замка и закручивался в спирали вокруг них. Когда я совсем близко подошла, вулкан со взрывом выпустил целый поток фонтанирующей лавы вверх, и она алыми искрами стала осыпаться и стекать по склонам вулкана, прожигая почву, а меня обдало горячим ветром и копотью.