Леший. Хозяин Черного леса - страница 8



Только бы, только бы!..

И тут гром расколол небо над самой каретой, да такой силы, что никакие ладони уже не помогли, и подумал Протопопов, что угодила молния в саму карету, и сейчас он почувствует, что горит как свеча. Или уже сгорел в мгновение?

Но ничего такого не случилось.

Сколько он так просидел – минуту, две, пять?! – неведомо. Но когда он отнял руки от ушей и открыл глаза, то сразу понял, что тьма стремительно отступает, ушел вой тысяч звериных голосов, возвращался дневной свет. Одно настораживало – негромкий рык. Там, на дороге. И совсем близко! Рядом с каретой. Так рычит насторожившийся зверь, на которого ты вылетел случайно в диком лесу, и теперь он готовится к драке.

И этот угрожающий рык все сильнее сотрясал эфир шагах в десяти от кареты…»

Помещик выдохнул. Отер тряпицей перо и отложил его. Как тут без новой трубки обойтись? А еще без бутылки крепкой домашней наливки? Да никак. Такие воспоминания просто так не проходят. Надо сердце утешить, ой как надо. Вспоминая о том, что случилось в следующую минуту, он задумчиво стал набивать табаком новую трубку…

Часть первая

Ритуальное убийство

Глава первая

Две путаны

1

Жара только что спала. От большой воды шла прохлада. Алым наливалось июньское небо за темной полосой заволжских лесов. Белый трехпалубный пароход гордо шел вниз по течению реки. Воскресный летний день уплывал медленно, и вряд ли бы нашелся хоть один человек, который не пожалел бы о нем. Но впереди еще столь многое обещали упоительно-нежный вечер и обжигающая непредсказуемая ночь.

Андрей Крымов стоял в самом конце длинного каменистого пирса и, цепко прихватив легкую телескопическую удочку, следил за поплавком. Этот пирс, далеко устремлявшийся в Волгу, вырастал преградой для волн в самом конце пляжной зоны. Он был тем участком, куда не дотянулась цивилизация. Порой на выходные от рыбаков тут и места свободного не оставалось. А за спиной Крымова как раз начиналась вечерняя городская жизнь: кафе на длинной набережной в отдалении оживали движением и музыкой, и сразу вспоминались бурные дни и ночи, когда-то проведенные в компании друзей и подруг на этом вот романтичном участке города.

Детектив глаз не отрывал от нервного гусиного пера.

– Ну, давай, давай, – торопил невидимую соперницу Крымов. – Чего ты тянешь, глупая?

Гусиное перо, сверху очерченное красным, гуляло на прибрежных волнах метрах в пяти от каменистых зеленых валунов и то и дело ныряло чуть глубже, давая понять, что незримая рыба сейчас прицеливается к червяку на крючке, осторожно цепляет его жадными губами. Перо легко прыгало, уходило то правее, то левее, и когда оно с ходу нырнуло и ушло, как его и не было, в кармане Андрея затрещал телефон. Он дернул удилище вверх и с такой силой, что подлещик на полторы ладони величиной тяжело вылетел из воды, забился в золотисто-розовых лучах заката, да так бешено и отчаянно взывая к жизни, что слетел и плюхнулся в синюю рябь воды.

– Твою мать! – вырвалось у Андрея. – Чтоб тебя!

Он положил удилище на камни и достал телефон – его вызывал старый коллега и добрый товарищ капитан Яшин. Недавно Константину присвоили новое звание – сослуживцы и друзья отмечали событие в ресторане «Спасательный круг», где следаков хорошо знали и где они в прежние времена сиживали частенько.

– Здравствуй, Костя, – включился детектив. – Я из-за тебя рыбу упустил, кстати.

– Привет, товарищ капитан! Большую рыбу-то?