В лаборатории штаба было на удивление тихо. Хэнк шел по мраморному полу, и его шаги отдавались эхом в просторном помещении с белоснежными стенами. Повсюду идеальный порядок. И ни одного служащего.
Подходя к кабинету, Хэнк уже занес руку, чтобы постучать, но дверь открылась, и в проеме появился Рэнди.
Каждый, кто видел его впервые, мог подумать, что этот парень едва сошел со школьной скамьи, уж очень он молодо выглядел. Тощие руки и ноги, очки, закрывающие пол-лица. Находящиеся в вечном беспорядке каштановые волосы. Белый халат наброшен на старый, затертый до дыр свитер. Брюки, казалось, он не гладил вообще, обычно на них была куча складок, будто он в них спал. Но мало кто догадался бы, что за неярким фасадом внешности скрывается острый как бритва ум. Казалось, что он знает все обо всем. Рэнди мог рассуждать на любые темы: от конструирования ядерной бомбы до производства рыбных консервов. Хэнк никогда не считал его чудаковатым, скорее видел в нем друга, на которого можно положиться. В голове у которого каждую минуту находились решения для сотен задач.
– Я ждал тебя, проходи, – пригласил Рэнди, отходя в сторону. – Хотел показать тебе последнюю разработку, думаю, ты оценишь.
Его кабинет был полной противоположностью всей лаборатории, тут царил хаос, стол был завален бумагами, на стенах то там, то тут виднелись стикеры с какими-то бессмысленными надписями, шкафы ломились от неизвестных приборов и техники. Хэнк пробежал взглядом по помещению, которое, сколько он себя помнил, всегда находилось в таком состоянии, и сосредоточился на Рэнди.
– Мне всегда интересно послушать про твои новинки, но сейчас я пришел по делу. – Хэнк поймал заинтересованный взгляд друга и продолжил: – Скажи, тот препарат, что ты мне дал, он, кхм, имеет какие-то побочки?
На лице Рэнди появилось озабоченное выражение.
– То обезболивающее? Если принимать его по инструкции, одна таблетка в день, то побочных симптомов почти нет. Препарат очень сильный, поэтому большие дозы противопоказаны. Побочки проявятся только в случае передозировки. Головокружение, тошнота, сонливость, иногда рвота. А что случилось?
– Довольно щекотливая тема, Док. Оно не вызывает в организме дисфункции? Ну, по мужской части?
– А что, какая-то цыпочка ушла от тебя неудовлетворённой? – всезнающая улыбка тронула губы Рэнди. Но он тут же стал серьезным. – Нет, подобного рода побочек нет. Я же не враг тебе, вот если бы ко мне зашел Тони с двадцатого этажа, я мог бы ему подкинуть такое. Уж очень он скользкий тип. Не нравится мне, как он тут рыскает, как будто что-то вынюхивает.
Тень озабоченности прошла по лицу Хэнка.
– Значит, это не от таблеток. Очень интересно.
– Если хочешь, могу подкинуть препаратик, всю ночь будет твердый как камень, ни одна девушка больше не пожалуется. Но что-то мне подсказывает, что ты откажешься. Как давно у тебя такая проблема?
– Впервые столкнулся с этим две недели назад. Пришлось дать от ворот поворот одной особе. Решил позже проверить еще раз, но он снова дал сбой. Это не похоже на стандартные дисфункции, он стоит, с этим полный порядок, просто такое чувство, что он потерял нервные окончания. Никакой чувствительности. Будто он не присоединен к моему телу. Не дает достичь разрядки. – Хэнк вновь вспомнил, чем закончился вечер понедельника.
Уставший от попыток что-то накопать по делу Эльконто, он заявился в бар, где подцепил какую-то цыпочку. Она была хороша. Темные волосы, стройные ноги. То что нужно после длительного рабочего дня. Но как только они приехали к нему, появилось ощущение дежавю. Ротик на члене, но Хэнк не чувствует движений, никакого экстаза. Он прервал минет и решил проверить, что будет чувствовать, если трахнет ее. Но и тут его ждало разочарование. За те два часа, что они провели в постели, она кончила трижды, а он ни разу! Такое с ним впервые. Уже после того, как он проводил ее до такси, стоя под упругими струями горячей воды в душе, он понял, что надо что-то предпринять. Иначе он свихнется. Еще одна радость в его и без того серой жизни стала ему недоступна.
