Тысячу туда, тысячу обратно… Становится понятным, отчего караванные тропы так сильно забирают к северу и югу. Но если наш путь удлинится на две тысячи километров, то попасть в Сану до осени мы можем и не успеть. Придётся пережидать сезон дождей в одном из лесных посёлков…
– А если мы всё же рискнём и попытаемся пройти напрямик? – с надеждой спросил я.
– Шанс остаться в живых есть всегда, – на этот раз ухмылки в словах загородившего дорогу мужчины больше не было, а в интонациях голоса послышалось явное уважение.
– Мы не будем терять время и пойдём напрямую, – заявил я.
– Это ваш выбор. Мы лишь донесли до вас необходимую информацию.
– И кто уполномочил вас поделиться с нами информацией? – напоследок я попытался разговорить наших соглядатаев, желая хотя бы немного прояснить один из наиболее сильно беспокоивших меня вопросов – кто всё–таки за нами следит.
– На этот вопрос ответа вы не получите, – ответил самый разговорчивый незнакомец. – По крайней мере, от нас,
– Но наш ответ вам и не нужен – вы сами его прекрасно знаете, – добавил второй мужчина. – Однако боитесь себе в этом признаться.
– Спасибо за информацию, – отвесил я предельно вежливый поклон. – Можете ещё чем–либо помочь?
– Мы и так сказали больше, чем должны были, – выдал мне ответный поклон один из соглядатаев. – Вы должны принять решение самостоятельно и не рассчитывать на чью–либо помощь.
– А если решение окажется неправильным? – Ирума, как всегда, сама непосредственность.
– Вы, девушка, уйдёте на перерождение. А что богиня приготовила для вашего спутника – не знает никто, кроме её самой.
Вот спасибо, объяснили…
Вежливо, но холодно распрощавшись с охотниками, мы, не оглядываясь, пошли дальше, на запад.
***
Примерно через час после столь своевременного предупреждения я ощутил какое–то смутное беспокойство – и вроде бы ничто не предвещало неприятностей, и лес ничем не отличался от того, по которому мы шли весь день, но как–то неожиданно тревожно стало на душе. Затихло пение птиц а воздух показался густым, вязким и глушащим обычные звуки леса. Даже листва под ногами стала шуршать иначе. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего опасного, я пошёл дальше за Ирумой, обратив внимание, что девушка точно так же, как и я, вертит во все стороны головой, как будто ожидая нападения. Мы, сбавив темп, не спеша продвигались всё дальше и дальше, однако моё беспокойство с каждым пройденным шагом лишь усиливалось. Перепады настроения шли волнами, от лёгкой опаски до кратковременного, но прошибающего холодным потом ужаса. Хотелось бросить всё и повернуть назад, туда, откуда пришли, несмотря на то, что объективных предпосылок накатывающим на меня паническим волнам не было. Я прислушался к самому себе, пытаясь понять причины столь странного своего состояния, но меня опередила Ирума, спросив:
– Ты тоже это почувствовал?
– Да. Какое–то смутное беспокойство. Как будто опасность, которую чувствуешь, но не можешь определить.
– Граница владений арахнов. Магический барьер. Энергетический фон скачет, как в преддверии какого–нибудь вселенского катаклизма. То взлетает до запредельных величин, то резко опускается почти до нуля. И это плохо. Очень плохо.
– Почему? Изменяющийся фон сможет нам повредить?
– Нет, столь резкое изменение пространственной плотности энергии ничем, кроме лёгкого беспокойства, повредить нам не может. Проблема в другом…
