Не малых усилий её стоило немного успокоиться, сердце билось так быстро и громко, что Лидия не слышала никаких других звуков кроме его стука. Когда же удалось прогнать страшные мысли, она начала разглядывать комнату, и все эмоции сменились на удивление. Ведь она уже представила, что окружает девушку, которая попала в рабство, но её окружал совсем другой интерьер. Девушка почувствовала, что прижимает к себе одеяло, удивительно мягкое и пышное, почувствовала запах чего-то сладкого и пряного. Лидия закуталась в одеяло ещё крепче.
Комната, казалось, была бесконечной. Кровать, на которой можно было спать впятером, не касаясь друг друга, была застелена серой простынёй, Она стояла возле стены более темного серого оттенка. Рядом, на столике с черной зеркальной поверхностью скромно обосновалась лампа, и, горела слишком тускло, чтобы осветить хотя бы треть помещения. Её свет падал лишь на дверь в комнату и целую выставку розеток и выключателей на стене рядом с дверью. На противоположной от двери стене, будь это обычная квартира, разумно бы располагалось окно. Здесь же находилось только окно, стены там не было совсем. Несколько широких стеклянных рам высотой от пола до потолка занимали место по всей длине комнаты и заканчивались где-то в темноте, куда не хватало света лампы. А за окнами была лишь тьма, как будто они были забиты досками со стороны улицы. Не виднелось ни единого огонька или фонаря, только отражение проклятой лампы в стекле.
Послышались шаги за дверью, и страх вернулся на место, сердце застучало ещё быстрее, и, казалось, вот-вот не выдержит. Девушка замерла на месте. Дверь приоткрылась и в комнату заглянула миниатюрная женщина, лет сорока, с тёмными вьющимися волосами. Она улыбнулась и заговорила по-испански:
–Как вы себя чувствуете? – она приоткрыла дверь ещё шире и то же самое сделала со своей улыбкой.
Лидия лишь тяжело дышала в ответ через приоткрытые сухие губы. Женщина отвернулась и звонко крикнула:
– Дани, сообщи сеньору – она проснулась!
Нужно было начать что-то делать, пошевельнуться, задать вопрос, какой-то из тысячи, что крутились в голове, в конце концов, броситься с кулаками, но не стоять как оловянная фигурка на ледяном полу. Пару секунд девушка оценивала вероятность сбить с ног эту женщину, которая была ниже ростом сантиметров на 20 её самой, и кинуться бежать. Но это было глупо, ведь Дани, кажется, был поблизости. Она помнила, что именем Дани называли широкоплечего смуглого мужчину в самолёте, хоть он и был ростом ниже, но убежать от него она бы точно не смогла. Поэтому она всё ещё стояла, тяжело дыша, и смотрела сквозь женщину, в ожидании менее дружелюбных людей.
Спустя несколько секунд, которые показались минутами, к двери подошёл Дани и, как ни странно, тоже улыбнулся. Он шумно выдохнул и заговорил, так же по-испански:
– Ох, ну и напугали же вы нас! – охранник повернулся к женщине со словами: – Мария, принеси ей стакан воды. – И она тут же ушла. Дани, бросив взгляд в противоположную сторону, кивнул головой и пошёл за ней следом.
Лидия всё ещё стояла как вкопанная, когда в комнату зашёл мужчина с опущенной головой. Он потянулся к выключателям возле двери, несколько из них щёлкнули под его пальцами, и на потолке загорелись полоски света. Лидия машинально повернула голову и, теперь, при свете, увидела всю длину комнаты, в конце которой была приоткрыта ещё одна дверь. За дверью виднелась раковина. Вдоль стены, напротив окон, располагался шкаф, черный и глянцевый, как и столик под лампой. Девушке хватило секунды, чтобы осмотреть комнату, но она оказалась не готова смотреть на мужчину перед ней и всё ещё не повернула к нему лица. У неё не возникало сомнений, что это и есть сеньор. Глаза слезились от яркого света. Да, определённо от света.
