Летающий сейд - страница 6

– Нет, я из первой, – уточнил Петухов.

– Ах, вот как, – Красавчик снова хлопнул в ладоши. – Сейчас Катерина Кузнецова, староста класса, вас пересчитает, чтобы в походе никого не потерять.

– А можно я? – без смущения предложила Светка.

Красавчик вскинул бровь. Ни кивка, ни улыбки в ответ. Светка скисла.

– Так что? – тише переспросила она. – Вы же видите, Катя распределят, кто из мальчишек тащит снарягу.

– Ну раз так, давайте вы, – вздохнул Красавчик.

Светка повернулась к Насте.

– Ты видела?

– Ну, да, – ответил за Настю Петухов. – Прелестный образ ахеянки в ореоле рыжих кудрей волнует кровь приезжего историка жгучей страстью…

– Петухов! – вскипела Светка. – Еще слово…

– Ребята, – вмешалась Катя, – ругаемся потом, лучше мне помогите. Так, ты, постой, – остановила она какого-то дылду. – Бери вон ту палатку.

– Ахеянка с рыжими кудрями от негодования потеряла дар речи, – продолжил прикалываться Петухов.

– Настюх, держи своего ухажёра от меня подальше, а то я не ручаюсь…

Настя взяла Петухова за локоть и повела его к воротам.

– Ты чего к ней цепляешься?

– Ревнуешь?

– Идиот, – фыркнула Настя.

Неужели так заметно, что Светке нравится Красавчик?

– Настюх, ну я пошутил.

– Дурацкие у тебя шутки…

Группа двигалась бодро. Петухов и Красавчик шли первыми, за ними тянулись остальные. Настя и Светка держались вместе. Катя – где-то в стороне. Было заметно, что поход ей не в радость.

Пологие сопки на горизонте заметно подросли. Дорога, знакомая и однообразная: поворот направо, прямо, через полянку, окруженную можжевеловыми кустами, потом пять километров вдоль болота и мелкого корявого сосняка, первый подъем в сопку, поросшую рдеющей рябиной, спуск, снова подъем, спуск, потом направо, по скользким мокрым камням через узкую речушку.

После переправы свернули в реденький, полупрозрачный ельник. Затем километров десять шли по упругим болотным мхам. Потом по вырубке, усеянной рваными ранами от гусеничной техники. Сапоги болтались на ногах у Насти, подошвы скользили по прелым березовым листьям. Красавчик выдерживал темп, вышагивал рядом с Петуховым в светлых городских кроссовках, уже испачканных зелёно-бурым. У него была с собой большая копия карты. Время от времени он разворачивал лист, и они с Петуховым водили пальцами по извивам местности.

– Половину пути прошли! – объявил Петухов.

В ответ на это Красавчик забрался на мшистый камень, широко раскинул руки и громко выкрикнул:

– Привет, тундра!

Настя его прекрасно понимала. Иногда ей казалось, что она как губка впитывает красоту этих мест.

Низкое и неяркое солнце позолотило мягкие кочки, обласкало озябшие елки. В туманной дымке на моховых болотах зеленели острова. Сразу за ними простиралось ярко-синее озеро. Обрывистые каменистые склоны прибрежных сопок уходили прямо в воду. Склон ближайшей к ним рассекала глубокая расщелина. Причем, если вершины соседних сопок густо поросли морошкой и черникой, то на этой сопке Настя не заметила ни одного кустика. И все это покоилось в тишине, в тундровой дреме. Настя слышала только звон в ушах, да тихое бурчание ручья где-то поблизости.

Слева тянулся покатый спуск к озеру – среди корявых берез и осин местные протоптали тропки.

Привал сделали на обжитой поляне. Здесь уже стояли лавочки и загородки из камней.

– До темноты к КПП выйдем? – на всякий случай уточнил Красавчик.

– Конечно, – Петухов взял топорик и исчез в кустах можжевельника.