– Добро пожаловать домой, солдат, – взволнованно и ласково сказала она.
– Спасибо. – Он опустил ее на площадку. – Ты потрясающе выглядишь, Нэт. Писательская жизнь идет тебе на пользу.
Она засмеялась:
– Скорее, это заработок идет мне на пользу. Ты только посмотри, какой я стала толстой! – Она уперла руки в бока.
– Да ты просто прелесть!
Она всегда была хорошенькой, во всяком случае для Росса. Не красавицей в классическом понимании, а симпатичной, с детства знакомой девочкой, свежей, как румяное яблочко.
– Значит, в газете у тебя все в порядке? – спросил он.
– Я все расскажу тебе по дороге. – Она засмеялась, увидев его удивленное лицо. – Ты угадал, солдат, я еду с тобой.
– Что-то не припомню, чтобы я тебя приглашал.
Она показала на распухшую сумку, которую поставила на тротуар.
– А ты и не приглашал. Но я тебе пригожусь, и мы оба это знаем. Чем мы с тобой не герои «Следующего поколения»?
В школе они с Натали сходили с ума от дублированного фильма «Звездный путь: Следующее поколение», который смотрели по национальному каналу Италии. Росс до сих пор помнил, как звучит на итальянском языке фраза «Живите долго и счастливо».
– Слушай, это, конечно, здорово, но я поеду один. Это тебе не увеселительная прогулка.
– Ты что, так ничего и не понял? – Она шутливо стукнула его по руке. – Да я лучше поскучаю с тобой, чем пойду веселиться с кем-то другим. Так что давай двигаться, а не то застрянем в пробке.
– Ты со мной не едешь, и все!
– Зачем ты тратишь время на спор, который все равно проиграешь?
– Черт! Ну ты и вредина!
Через несколько минут они уже были в плотном, но движущемся потоке машин, покидающих город.
– Спасибо, что взял меня с собой, – сказала Натали. – Машина просто обалденная!
Росс всегда считал, что мать умеет выбрать машину. Ехать в спортивной модели «астон-мартин» с откидным верхом было все равно что кататься на карусели. Он давно уже не водил машину, где не нужно было одновременно занимать обе руки и обе ноги.
– Можно подумать, ты меня спрашивала, – усмехнулся он.
– Ты же знаешь, я всегда любила Джорджа, вот мне и захотелось хоть чем-то ему помочь в непростой ситуации.
– Да, это самое сейчас главное – разобраться в ситуации, – сказал Росс. – Я не могу пренебрегать тем, что сказала мне мать. По ее словам, он страдает слабоумием и не способен судить здраво. А значит, может оказаться жертвой недобросовестной медсестры.
Она коснулась его руки:
– Росс, я так рада, что ты вернулся. Я хотела бы узнать, каково там тебе было – когда ты сможешь об этом рассказать.
– Да, признаться, пока я к этому не готов. – Душевная травма от пережитого на войне была еще слишком свежа, чтобы обсуждать ее с кем-нибудь, даже с собой. Когда-нибудь он испытает потребность поговорить о том времени, рассказать о том, что видел и делал.
Но не сейчас. Ему все еще не верилось, что всего несколько часов назад он был военнослужащим и что с того жуткого обстрела во время его самого последнего вылета прошло всего несколько дней. Он чувствовал себя так, будто его выхватили из одного мира и мгновенно переместили в другой. Не то чтобы он не радовался, но еще не освоился.
Они мчались по просторному шоссе с удивительно живописными окрестностями, и Росс продолжал думать про деда. У них в семье все – особенно женщины – были какими-то взвинченными, взбалмошными, чересчур возбудимыми. Ничего удивительного, что дед уехал. Наверное, его потянуло к более уравновешенным родственникам.
