В тот же день, то есть в воскресенье вечером, как и обещал, приехал Артур, привёз десять ящиков пива, батарею бутылок коньяка и водки, а также мартини и хванчкару для дам. Узнав, что Лидия уже отбыла в Москву, огорчился. Он, оказывается, собирался у неё прощения просить за то, что из лужи её поднял и до кровати доволок. Царапины на его лице были аккуратно замазаны и запудрены.
– С выпивкой ты переусердствовал, – сказал Лёвушка.
– Это ты скажешь в конце недели. Водки, сколько её ни купи, всегда мало, а относительно пива… Давно уже пора провести параллельно водопроводной ещё одну сеть, чтоб неиссякаемо… чтоб только кран открыть, и порядок!
– В пивопроводе все сорта перемешаются, – рассмеялся Лёва. – Но я думаю, производители на это пойдут…
– Ещё как пойдут. Бабки ведь тоже потекут рекой. Только счётчики надо поставить в каждую квартиру.
– А мы час назад решили вести здоровый образ жизни, – строго сказала Инна.
– С чего бы это?
– Здесь у нас такое произошло!
– Какое – такое?
Артур всё ещё пытался балагурить, хоть и не находил в друзьях поддержки. После душной Москвы, долгой дороги он мечтал об одном – выкупаться и засесть в уголке террасы с бутылкой холодненького. Настроение хозяев настораживало. Всем своим видом они давали понять, что у них на вечер заготовлен совсем другой сценарий. Артур только сигарету закурил, как они наперебой стали рассказывать про труп, найденный в крапиве. О том, кто убитый, не было сказано ни слова. Зато про похищение «запорожца» было рассказано во всех подробностях. Первая версия по поводу загадочного нахождения трупа обрастала подробностями.
Артур на рассказ отреагировал спокойно. Шутить перестал, но и ужасаться не захотел. Что он, трупов не видел? Их полна Москва, а в телевизионном ящике мертвецов всех мастей как шпрот в банке. Нет, ребятки, вы его мертвецом в крапиве не смутите. На террасе жарко, душно, всё тело липкое от пота. Семь часов вечера, а солнце так палит, что дышать нечем. Артур хотел пойти на реку и пойдёт. Лев вызвался его сопровождать. Инна на реку идти отказалась, сославшись на головную боль. Она лучше полежит.
Марья Ивановна спряталась от пекла в цветнике, в тенёчке. Мысли её были простые. Вишни надо собирать. А может, погодить? Ещё не вся покраснела до полной готовности. Уж больно жарко за ягодой тянуться. И мухи появились какие-то мерзкие. Так больно кусают, словно крапивой тебя хлестнули. А потом через сутки рука или нога в месте укуса так зудит, словно заморозка отходит. Но всё равно надо вишню собирать, а то воробьи её склюют, и ничего на варенье не останется. Завтра она этим и займётся.
Через березняк вышли к ручью, и сразу стало прохладно. Ручей бежал с угора через чащобы лозняка, чёрной ольхи, черёмухи, двухметровых зонтичных, переплетённых хмелём, через мёртвые стволы упавших ив, а потом, падая уступом, водопадом, выбирался на волю. Здесь он омывал старые корни дикой яблони, и та в благодарность кидала в его певучее каменное русло свои мелкие горьковатые плоды. Через ручей был перекинут хилый мосток с перильцами из слег.
– Красиво… – сказал Лёва.
– До одурения, – согласился Артур.
