— Ты хочешь унизить его и сделать фото? — неверяще уточняю я. Вадим кивает. И тогда я с чистой совестью возмущенно выговариваю ему: — Это подло и гадко! Вадим, он не заслужил унижений. Возможно, если бы я увидела те фотографии, о которых ты говоришь, то поддержала бы твою идею. Но я не могу. Он ничего плохого мне еще не сделал! Я не могу так с ним поступить, положившись только на твои обвинения. И я думаю, что лучше мне обо всем рассказать маме и Виктору Андреевичу. Они смогут найти решение, в отличие от нас с тобой.
— Нет, Аня! — в глазах Вадима мелькает тревога. Все-таки отца он боится, и это какой-никакой, а рычаг давления на него. — Они поговорят с Ильей, с его матерью, а толку? Он скажет им то же самое, что и тебе. И я опять буду крайним, перед всеми виноватым, точно в ссылку отец отправит. А фотографии никуда не денутся, так и останутся у Ильи. И он начнет шантажировать уже не меня, а тебя.
Я тяжело вздыхаю. Да, скорее всего он прав. Легче поверить Илье, а не Вадиму, потому что ведет себя он в последнее время непредсказуемо. Страшно представить, какой будет реакция Виктора Андреевича, когда он узнает, что его сын "оклеветал" одного из лучших учеников школы. Вадиму точно не поздоровится.
Но и согласиться на унижение Ильи я не могу. Так нельзя.
— Должен быть другой выход, — говорю Вадиму. — И сначала я бы хотела поговорить с Никой.
— Ты все еще мне не веришь? — устало усмехается он. — Зачем мне все это придумывать?
— Не знаю, — пожимаю плечами я. — Может, ты меня ненавидишь? Может, есть другая причина, почему ты прекратил нашу дружбу? А может, тебя злит, что у меня все хорошо с Ильей, а у тебя нет никого? Вадим, я же сказала, что не доверяю вам обоим. Но доверяю себе. Я не спала с Ильей, не понимаю, откуда взялись фотографии. Я запуталась, не знаю, кто из вас говорит правду, а кто лжет.
— Аня, как только у нас будет компромат на него, ты мне поверишь, — твердо заявляет Вадим. — Послушай, мы же никому не будем показывать снимки, только обменяемся ими с Ильей и сразу удалим. И незачем его жалеть. Он же не пожалел твои чувства, когда вынудил меня испортить тебе Хэллоуин.
— Вадим, придумай, как вынудить его сознаться в том, что на самом деле Хэллоуин испортил он. И незаметно запиши его признание на камеру. Этого будет достаточно. Но при мне он этого точно не скажет… Поэтому я позову его к себе домой, а вместо меня встретишь его ты. И не нужно никаких позорных фотографий, прошу тебя. Не делай того, что может его унизить.
— Не переживай, — улыбается Вадим. — Я не буду окунать его головой в унитаз или писать маркером на лбу гадости. Постараюсь вывести его на эмоции, надеюсь, он проговорится.
На душе становится спокойнее и совесть совсем затихла. Я рада, что он Вадим меня послушал. И почему-то даже не сомневаюсь, что у него получится. Умеет он выводить на эмоции…
На улице холодно, и я чувствую, что замерзла. И Вадим замечает это. Поэтому вместе идем в дом и расходимся по своим комнатам.
Время уже позднее, но я все равно решаю написать Нике в соцсети, когда вижу, что она онлайн. Долго пишу сообщение, подбираю слова, чтобы и интерес свой объяснить и не вызвать у нее лишних вопросов. Отправляю, и через несколько минут мне приходит ответ.
Ника не знала, кто распустил про нее сплетни. Подозревала бывшую подружку из класса, но Вадим указал ей на бывшего парня. Она поверила, пригрозила Илье судом. Вот только подтверждений ни у нее, ни у Вадима никаких не было, а Илья свою причастность отрицал. Поэтому друзьями они не расстались, просто перестали замечать друг друга, когда сплетни утихли. Еще Ника подтвердила, что Илья сильно злился на Вадима, но оно ведь и понятно, он у него девушку увел.
