Пока я ошарашено вглядываюсь в ее лицо, пытаясь совладать с возбуждением, Лера возвращает мне бутылку.
- Извини, жажда замучила.
Скалю зубы и стараюсь дышать ровнее. Лера так близко, что стоит только приподнять руки, и они лягут на ее талию.
- Играешь с огнем, Александрова, – тихо шепчу я, чуть наклоняясь к ней и жадно вдыхая одной ей присущий аромат мандаринов и мяты.
- Я захватила огнетушитель, – парирует она, возвращаясь на свое место за игральным столом.
19. 19
Всякий раз, когда я прикладываю банку с пивом к губам, перед глазами всплывает соблазнительный образ Леры, которая делала то же самое считанные минуты назад. Наваждение просто. Особенно если учесть, что пока я как подросток фантазирую о ее губах, девчонка сидит всего в нескольких метрах от меня, сосредоточенно разглядывая карты, зажатые в тонких пальцах, и на меня не обращает никакого внимания. А мне смотреть на нее очень нравится. Не только потому, что она красивая и меня к ней влечет. Есть в ней какая-то загадка, тайна, которую очень хочется разгадать.
Несколько раз ловлю на себе ироничный взгляд Паши, от которого, конечно, не укрылся мой интерес, но даже не раздражаюсь – на Леру я запал как-то молниеносно и крепко. Настолько, что у меня нет ни сил, ни желания это скрывать. Если задуматься, это даже страшно. Потому что она не просто новенькая вожатая, которая вскружила мне голову, – у нас с ней есть общее прошлое, в котором еще предстоит разобраться. Но сейчас совсем не хочетя думать об этом.
- Кирилл, а ты сегодня не играешь? – Катя посылает мне улыбку, на которую я отвечаю отрицательным поворотом головы.
- Я сегодня наблюдаю, – говорю спокойно, не отдавая себе отчет, насколько двусмысленно звучат мои слова.
Да, наблюдаю. Но вовсе не за игрой, а за одной конкретной девчонкой. Наверное, даже если закрою глаза, смогу воскресить в памяти ее образ в мельчайших подробностях: длинные ресницы, обрамляющие глаза удивительного оттенка, едва заметную россыпь веснушек на носу, мягкий изгиб пухлых губ.
Игра продолжается еще около пятнадцати минут. Я, наконец, допиваю пиво, с сожалением посылая пустую банку в урну.
- И опять трехочковый, – улюлюкает Паша, оценив мой бросок через комнату. – Почему ты все еще не в NBA, приятель?
Я усмехаюсь.
- Кто-то же должен тебя на место ставить, – парирую я. – А то вообразишь еще, что действительно умеешь играть.
Паша показывает мне средний палец, я беззлобно смеюсь в ответ.
- Может быть, сыграем? – в разговор вступает Матвей, который в пух и прах проигрался в карты и теперь ищет новое приключение.
- Сейчас? – я скептически приподнимаю брови. – Ночь на дворе, и все давно спят. Не хватало нам разбудить отряды и нарваться на директора.
- С каких пор ты стал таким скучным, Гордеев? Делов-то на десять минут, – напирает он, вскакивая на ноги. – Каждый делает по три броска. Мазил отсеиваем. В финале остаются двое.
- Матвей, уймись, – Паша пихает его в бок, чтобы остыл, но я-то хорошо знаю, что этого уже не остановить.
- Трусишь? – вроде бы Волков обращается к Паше, но смотрит прямо на меня.
Уму непостижимо: выпил всего пару бокалов коктейля, а его уже понесло. Я морщусь, потому что терпеть не могу парней, которые ведут себя как истерички, стоит им перебрать с алкоголем. Выглядит это довольно жалко, а Матвея я жалеть не хочу – он хороший парень, пусть порой его заносит не туда.
- Сыграем, – соглашаюсь я, прикинув варианты развития событий. – До трех. Ты и я. Проигравший идет спать.
