– Ну, вот. – Архитектор остановился посреди просторной залы и вытащил из папки рисунок. – Помещение для торжественных приемов и балов. Здесь особенно заметен переход российской архитектуры к классицизму…
Ульяна одернула его:
– Мне бы поконкретнее.
– Смотрите… – Он показал эскиз.
Они методично переходили из помещения в помещение, Зарайский доставал эскиз и для пущей наглядности отступал с ним на несколько шагов.
Ульяна положительно оценила его работу, но Зарайский был не в состоянии сдержаться. В мезонине, где некогда располагался кабинет хозяина дома, он указал на облезлую печь-голландку:
– Полюбуйтесь на это безобразие! Его здесь быть не должно!
– Почему? – простодушно осведомилась Ульяна. – Красивые изразцы.
– Это всего лишь отделочная плитка, налепленная поверх оригинальных изразцов – поздние наслоения. В оригинальном проекте ничего подобного нет.
– А по-моему, очень симпатично. Я бы сказала – уютненько.
– После того как усадьбу купил фабрикант Герасимов, он реконструировал дом. В результате первоначальные интерьеры были утрачены да и общий стиль подпорчен. – Зарайский похлопал по печи: – К примеру, эти дешевые плитки не представляют никакой художественной ценности. Ими испорчена сама голландская печь и примыкающая к ней стена. Объяснить это можно лишь тем, что хозяину не понравились оригинальные изразцы. Вероятнее всего, плитка куплена по дешевке, в большем количестве, поэтому ее налепили куда ни попадя. – Он поморщился. – По-моему, это вульгарно.
– Не проще ли было содрать оригинальные изразцы и заменить их новыми? Зачем же лепить плитку поверху?
– Видите ли, Ульяна Сергеевна, конструкция настоящих изразцов такова, что их невозможно снять, не разрушив саму печь.
Ульяна потрогала рельефную плитку с синим ромбом и четырьмя васильками.
– Жаль, что их осталось так мало.
– Бомжи поотбивали… – Зарайский прошел к окну: – Не знаете, что там за люди?
– Где? – Ульяна подступила к нему.
– Копаются в земле за оградой. – Он протянул руку.
– Это археологи. Идемте, полюбопытствуем.
Они спустились, прошли за ограду и зашагали к раскопкам. Там повсюду виднелись пропотевшие спины людей, сидящих на корточках. Большинство участников экспедиции копались в земле, и только несколько человек переносили в носилках куски дерна и просеянный грунт.
Один из копателей поднял голову и, заметив гостей, поднялся на ноги.
– Ульяна Сергеевна! Здравствуйте! Вы ко мне?
– Здравствуйте. – Она представила профессора архитектору: – Лев Николаевич Збруев, руководитель археологической экспедиции.
Ее спутник протянул руку:
– Артемий Зарайский, архитектор.
– Тысяча извинений. – Збруев показал испачканные руки и кивнул на господский дом. – Не вы ли занимаетесь реконструкцией усадьбы?
– Я, – не без гордости ответил Зарайский.
– Тогда мы с вами в некотором роде коллеги – спасаем и сохраняем культурные памятники.
– Как продвигаются раскопки? – поинтересовалась Ульяна.
– С утра расчистили площадки, вбили колышки и натянули веревки. Теперь сняли дерн, просеиваем верхний слой грунта. – Профессор вытер локтем лицо и устало улыбнулся. – Самый неблагодарный этап работ.
– Если будет нужна помощь – обращайтесь.
– Ваши отдыхающие уже приходили. От желающих помочь нет отбоя!
Закончив разговор, они попрощались. Профессор Збруев вернулся к работе, а Ульяна с Зарайским отправились к воротам, где его ожидало такси.
На ужин Ульяна пришла с опозданием, поэтому ей накрыли на террасе. К тому времени ресторан уже опустел, из зала доносились голоса официанток, они, переговариваясь, прибирали столы.
