– Что, княгиня, заскучали?
– Почему? – прикинулась я непонятливой.
– Слишком спешили потому что.
– Разве? Не заметила. Мне извиниться?
– Нет, – буркнул тот, сообразив, что без серьезных доказательств моих нечестных намерений все эти придирки выглядят лишь придирками – не больше. И решил замять тему, сменив ее на более интересную для себя: – Как я понял, эту Ольгу ты… Вы…
– Мне не сильно мешает, князь, – пришла я ему на помощь, сообразив, с чего это он так заметался, – когда вы мне тыкаете. Вполне готова списать подобное на ваш возраст – почтенный, если не сказать больше. А Ольгу да, знаю давно. Вы ведь это хотели спросить?
Тот невольно стиснул зубы, сообразив, как его подловили – упоминание в одной фразе «почтенного возраста» и Ольги эту змею точно не порадовало, правда взял он себя в руки быстро:
– Так вот, Ольга…
– Но это не значит, что я собираюсь обсуждать ее в ее отсутствие. Вы ведь простите мне такую скромность?
Кажется, еще чуть-чуть, и его взгляд провертел бы у меня дырку над переносицей, но повезло – со стороны главной лестницы послышались уверенные шаги, шуршание плотной ткани, и на сцену выступила актриса. Вполне себе великая, да – теперь я легко готова была в это поверить.
– Кажется, опоздала? – выплыла она из полумрака, посверкивая при каждом шаге бисерной вышивкой по подолу, белым мехом на плечах и чем-то драгоценным в волосах. Но при этом ничего парадного или хотя бы особенного на ней не было – что стало ясно, едва Вигда вошла в неплохо освещенную библиотеку, шагнула в самый центр и неспешно там повернулась, словно выбирая, где ей лучше присесть. А заодно давая возможность полюбоваться собой со всех сторон – чтоб сомнений ни у кого не осталось: главная драгоценность здесь именно она, других конкурентов ей нет. Я едва успела задавить улыбку, заметив, с каким прищуром князь оценил и стать жены, и роскошные белокурые волосы, заплетенные нарочито просто, и, самое главное, воистину царственный взгляд, который та и не подумала перед ним опустить.
– Простите, муж мой, если так, но чтобы не входить в вашу спальню, мне пришлось обойти по верхней галерее. А это далеко.
Вот теперь сдержать усмешку у меня не вышло – хитроумного змея подловили второй раз подряд, на его же собственной территории и его же собственным оружием. Причем Ольгина шутка в этом отношении оказалась гораздо злее моей. Вывернуть все так, будто он сам заставил жену кружить по переходам – это нужно было суметь. Но с другой стороны… Запретил ведь в спальню входить? Запретил. А покои на господском этаже Эрависсы были устроены так, что не пройдя почти всей анфилады комнат, включая спальню, сюда, в библиотеку, со стороны жениной половины точно не попадешь. Только в обход, да…
– Издеваешься? – тот тоже понял все верно.
– Почему? Делаю, как вы просили, муж мой.
– Ты мне не жена!
– Да? То есть могу забирать приданое и быть свободной? Уверены, князь?
Тот оказался к подобному настолько не готов, что позволил нам прочитать мысли, невольно мелькнувшие на лице. И про то, что он понятия не имеет, как доказать, что Вигда это теперь не Вигда, а какая-то непонятная Ольга; и про то, что просто объявить ее ведьмой тоже не выйдет – наследник княжества ее сын, которому тут еще править и править; ну и кое-что по мелочи, мелькнувшее в глазах, когда он прошелся взглядом по тонкой талии, переходящей в крутой изгиб бедер. Сдается, именно последнее порадовало Ольгу больше всего остального – не зря ж старалась, подчеркивая те изгибы, причем весьма умело.
