Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем она пробила головой поверхность. Едва заметив меня, она поплыла к отмели. Я побежала к ней через поле, и она встала во весь рост, капли воды блестели на её коже, словно крошечные бриллианты.
– Привет, Бекки. Ты видела? Я побила свой рекорд. Три с половиной минуты без воздуха. На самом деле я понятия не имею, действительно ли это было три с половиной минуты, потому что я не могу сама засечь время, но я мысленно вела отсчёт.
Я заставила свои лёгкие снова втянуть воздух.
– Ты уверена, что только три с половиной? Мне показалось, что находилась под водой целых десять минут.
– Десять? Да за десять я бы умерла! Может, пойдём поныряем вместе? – Она схватила меня за локоть. – Идём, освежимся! Мы можем считать время друг для друга.
Я отдёрнула руку и села.
– Я сейчас не хочу туда идти. И вообще, ты собиралась рассказать мне про голубянку-аргуса, помнишь?
Она плюхнулась рядом со мной на траву.
– Я рада, что ты пришла. Я была уверена, что ты забудешь или найдёшь какое-нибудь дело поинтереснее.
– Конечно, я бы не забыла – но хватит менять тему! Ты обещала рассказать мне, и ещё о ней упоминала та старая дама в магазине. Что это такое? Бабочка?
– Не просто какая-то обычная бабочка, – подчёркнуто-выразительным тоном начала Роза-Мэй. – Голубянка-аргус – самая редкая бабочка в Саду. Она живёт только два месяца в году, июль и август.
– Значит, ты имеешь в виду, что мы можем найти её этим летом?
– Можем, но только если нам очень повезёт. – Она легла на траву, так, что волосы разметались по земле. – Есть одна история про голубянку-аргуса. Я не знаю, сочтёшь ли ты это слухом или бабкиными сказками. Некоторые говорят, что это древний миф.
Я легла рядом с ней, и мы повернулись лицом друг к другу. С такого маленького расстояния она казалась настолько яркой, что я на секунду закрыла глаза.
– И что это за история? О чём в ней говорится?
– Говорят, что, если увидишь первую голубянку-аргуса за лето, значит, что человек, которого ты любишь больше всего, спешит увидеться с тобой. Но… – Она помолчала, сделавшись серьёзной на несколько секунд. – Но если она сядет тебе на плечо, значит, этот человек придёт только для того, чтобы попрощаться с тобой навсегда.
Мои глаза широко раскрылись.
– Не может быть! А кто-нибудь уже видел эту голубянку нынешним летом?
Роза-Мэй резко села, глядя на другую сторону озера.
– Здесь, в Саду – нет. Я ищу её не первый год, каждое лето.
– Давай тогда возьмёмся за это вместе, – предложила я. – Заключим договор, что вместе увидим первую голубянку.
Роза-Мэй засмеялась:
– Да, давай заключим договор. Дадим друг другу особенное обещание.
Она протянула руки, и мы сплелись пальцами так, что нельзя было разобрать, где заканчивались её кисти и начинались мои.
– Так кто тот человек, которого ты любишь больше всего, Бекки? – поддразнила она. – Это ведь не тот парень Мак, да?
– Не говори глупости. Я с ним даже ещё не знакома. – Я захотела снова показать ей ту записку, объяснить насчёт моего отца, что он, может быть, всё ещё живёт в Оукбридже. Что он, возможно, хочет увидеться со мной. Я хотела высказать эту теорию вслух, чтобы посмотреть, прозвучит ли она так же реально и логично, как вчера вечером, когда я обдумывала её в постели. Но я не могла.
– Мы должны узнать всё о голубянке-аргусе, – вместо этого сказала я. – Где они любят летать и какие цветы их привлекают. Наверняка ты уже знаешь много всего такого, верно? Они красивые?
