– О, пришли уже?! – радостно воскликнул Кузьма. – Мойте руки и за стол, время приспело к обеду.
Ребята не заставили себя ждать, помыли руки и чинно уселись за столом. Дедушка разложил еду по тарелкам и подал на стол.
– Что это? – недовольно поморщился Валёк.
– Холодный борщ, картошечка, – ответил дедушка.
– Не, мы такое не едим, – возразил Илья, – А где наша еда, родители же оставляли сумку с продуктами.
– Да видел я ваши продукты, – усмехнувшись, ответил дедушка, – Чипсы, лапша китайская. Неужели вы думаете, что я вас такой чепухой кормить буду? Такое даже свиньи жрать не станут.
– Ну уж нет! – закричал Илья. – Мы вот это есть не станем!
– Ну не хотите, как хотите, воля ваша, – спокойно ответил дедушка, забирая тарелки со стола. – Ужин в шесть.
Мальчишки удручённо вышли на улицу. Ребята неспешно обошли дом и оказались в огороде.
– Да, хорошо пообедали, – грустно произнёс Илья.
– Не то слово, – подтвердил Валёк.
За огородом у дедушки был курятник. Дети зашли внутрь, нашли под курицей-несушкой пару яиц и с аппетитом их выпили. Немного полегчало, но чувство голода осталось. Животы урчали, настойчиво требуя еды, но еды не было.
– Чем теперь займёмся? – спросил Илья.
– А давай на речку сходим! – предложил Валёк.
Речка Шутовка быстрым, стремительным потоком несла свои воды среди камней, образуя пороги, разглаживая их до блеска, чтобы потом любоваться на себя в их отражении. Холодная, чистая, быстрая, опасная, но манящая своей неудержимостью и непредсказуемостью. Купаться в такой реке было страшно и опасно. В высоких отвесных берегах речушки имелось бесчисленное количество нор, в которых гнездились ласточки. Мириады птиц кружили над склоном, их многоголосый гомон сливался воедино с раскатистым рокотом реки Шутовки.
– Как же здесь красиво! – изумлённо воскликнул Валёк.
– Да, такого в городе не увидишь! – подтвердил Илья. – Будь я поэтом, стихи бы писал, глядя на такую красоту.
– Да? И что бы ты написал? – засмеялся Валёк.
Илья задумался.
– Ну, например, что-нибудь типа такого:
Как-то за завтраком ранней весною
Встретились поутру Хлеб с Колбасою.
Хлеб был красив – из ржаного зерна,
А колбаса так мила и стройна!
Светлое чувство обоих пленило,
Сливочным маслом соединило.
И получился из них Бутерброд,
Рядом гулял и посвистывал Рот.
Рот засмотрелся на счастье влюблённых,
Маслом навечно друг с другом скреплённых –
Завидно стало угрюмому Рту,
Долго он ночью рыдал в темноту.
Утром, чуть свет, к Бутерброду явился,
Жадно зубами в беднягу вцепился.
Громко от ужаса взвыл Бутерброд,
Зубы оскалил завистливый Рот.
Битва всего пять минут продолжалась –
От Бутерброда лишь крошка осталась.
Крошка залезла ко Рту на кровать,
Колет его, не даёт ему спать.
– Здорово получилось! – расхохотался Валёк. – А чего вдруг про еду-то?
– С голодухи ни о чём другом думать не могу,– грустно ответил Илья.
– Что ж, а закончить можно так, – весело ответил брат.
Встретились как-то, на кухне гуляя,
Хлеба горбушка и челюсть вставная.
Долго горбушку жевала она,
Только не вышло, увы, ни хрена.
Чёрствою слишком была та горбушка –
Челюсть вставную сломала старушка.
– Да уж, весёлое продолжение, – оценил Илья. – Особенно про челюсть вставную.
Ребята расхохотались и весело зашагали домой. На ужин успели вовремя. У дедушки всё уже было готово. Помыв руки, ребята уселись за стол.
– А на ужин у нас сегодня гречка с тушенкой! – весело произнёс Кузьма Петрович, расставляя перед ребятами тарелки с едой.
