Этот язвительный вопрос был задан мне. Вот я и стала злодейкой. Наверное, это потому, что Эйдена она всегда считала безупречным. До сих пор мне это нравилось, но сейчас решение принял он, а не я! Не могла же я объяснить ей, что ему и так несладко, а я просто пытаюсь сократить ущерб.
– В основном чтобы учиться рисунку и живописи. Вообще всему, что пожелаю.
– Ферн, у тебя нет хобби. Ты не из таких.
В этом месте Эйден, ясное дело, пришел мне на выручку. Думаю, он чувствовал себя виноватым. Никому, кроме Ханны, не хватало смелости высказать все начистоту.
– На протяжении всего нашего супружества Ферн училась, работала и поддерживала мои благотворительные проекты. Сама знаешь, она никому не отказывала в помощи. Свои собственные дела всегда были у нее на последнем месте.
Это отговорка, я недоумевала, почему бы ему просто не сказать им правду: что дело вовсе не во мне. Я просто подыграла его плану в надежде, что он вернется обновленным, готовым двигаться дальше вдвоем. Впрочем, мысль о том, чтобы хоть раз в жизни вырваться на волю, стала нравиться и мне. Я уже предвкушала занятия у художника Нико Галлегоса.
– Просто я удивлена, что вы не нашли что-нибудь для вас обоих, – не отступает Ханна. – Вы же всегда все делаете вместе!
Что ж, с этим не поспоришь.
Эйден не дал мне придумать ответ.
– Ты представляешь свою сестру с рюкзаком на спине? Я собираюсь скитаться по местам, которые раньше и не надеялся увидеть. Думаю, будет подворачиваться и благотворительная работа, а она тоже не предполагает удобств. Мир вообще не очень комфортабелен. Перемены сулят возможности, а такой шанс выпадает раз в жизни.
Я заметила, что он не обмолвился о моем страхе авиаперелетов. Как и о том, что я ни разу в жизни не ступала на палубу корабля. И там, и там я не контролирую ситуацию, и ему давно пришлось с этим смириться. В отпуск мы всегда ездили на машине. Эйден принимал это, потому что он меня любит.
Оуэн кивнул:
– Что ж, удачи вам обоим. Надеюсь, вы вернетесь посвежевшими.
Мы знали, что он все поймет, потому что он – человек дела, экономный на слова. Но Ханна все еще сомневалась.
– Нет, это какая-то чушь! Женатые люди не расстаются на целый год. – Она была расстроена и, может быть, даже напугана.
Я застонала – внутренне, рот оставался на замке, пока в голове не созрел подходящий ответ.
– Мы не расстаемся. Мы будем постоянно поддерживать связь. Вся штука в том, чтобы участвовать в делах другого, не присутствуя рядом физически. У меня будет получасовая поездка в тоннеле, потом шоссе, вот и все. А Эйден всегда мечтал о дальних краях, он заслужил устроить себе путешествие всей жизни. Я буду наблюдать, чем он занимается, узнавать о том, что он испытывает, но, как всем известно… – Тут мне пришлось умолкнуть – не нашлось подходящих слов. – Одним словом, мне не терпится взяться за кисть. – Я очень старалась, чтобы это прозвучало убедительно, но на самом деле тем, кого приходилось убеждать, была я сама.
– А я подкачаюсь. Это гораздо лучше, чем месяц непрерывных занятий в тренажерном зале.
Эйден весело улыбался: в его воодушевлении нельзя было усомниться.
Ханна просто пожала плечами, переубедить ее было нелегким делом.
– В общем, старайтесь держать всех нас в курсе своих дел. Вы всегда были такими предсказуемыми. Теперь мы не знаем, что и подумать: всем придется переживать из-за ваших безумств. Это мне, младшей в семье, следовало бы ставить всех на уши! – добавила она с неуверенной улыбкой.
