Он очень далеко, в тысячах миль от меня. Даже не зная толком, что сказать мне, он решил позвонить.
– Я беспокоюсь… – Зря я это сказала.
– Все в порядке. Даже удивительно, как тут весело! У меня на глазах люди сходят с ума, стоит только найти переливающийся кусочек породы…
Начало вышло не очень, но он быстро нащупал тему для разговора.
– С тобой все еще те люди? Это хоть не подземная выработка? – Опять я дала маху.
– Нет. Мне доверили бульдозер, я обнажаю его отвалом породу на склоне. Мы уже наткнулись на первую жилу.
Я облегченно закрываю глаза. Хорошо хоть то, что он не лезет в грозящий обвалом подземный забой.
Он сказал «мы».
– Судя по твоему голосу, тебе все нравится. Есть планы податься куда-нибудь еще?
– Пока что не знаю, детка. Сейчас мне пора бежать. Просто хотел убедиться, что ты в порядке. Как прошел твой первый урок живописи?
– Зажигательно! Здесь тоже весело. – Мне очень хочется звучать жизнерадостно и ни в коем случае его не осуждать. Только бы не оттолкнуть его своей озабоченностью! – Здесь все чудесно устроено, в первой группе очень дружелюбные гости.
– Как там дома, все здоровы?
Выходит, он ни с кем еще не связывался.
– Да. Мама и папа в порядке. Мама делится со мной по электронке всякими сплетнями, ну, ты ее знаешь. Они переделывают свой сад, работы полно, хотя и старый вариант был неплох. Зато они нашли себе занятие. Звонил Оуэн, он разговаривал с Ханной и говорит, что у нее все нормально.
– Как я погляжу, она нас еще не простила.
– Да, не до конца.
НАС? ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЭТОТ НЕСЕШЬ ТЫ, ЭЙДЕН, А НЕ Я.
– Сам-то ты как? Здоров? В безопасности? – Опять я за свое! Никак не спрячу свою тревогу, он сразу поймет это по моему тону.
– Все отлично. Пришли мне фотографии, я тоже пришлю тебе свои. Жаль, скоро уедет мой лифт и связь прервется.
– Обязательно пришлю, обещаю. Люблю тебя.
Я слышу еще какие-то голоса, его слов уже не разобрать. Женский голос зовет его по имени.
– И я тебя…
Связь прерывается. Я тяжело вздыхаю. Когда у тебя кризис, тебя на каждом углу подстерегает соблазн. Знаю, Эйден спал с кем-то до меня, но у меня он первый и единственный.
Только услышав голос Нико, я спохватываюсь, что он подходит ко мне.
– Проблемы? – озабоченно спрашивает он и изучает мое лицо.
Я силюсь превратить свой встревоженный вид в улыбку, но получается из рук вон плохо.
– Нет, просто семейный разговор. Разные часовые пояса, это мешает.
Он сочувственно смотрит на меня.
– Я пришел попросить прощения за вчерашний вечер. Если я что-то натворил, то…
– Все хорошо, не надо ничего объяснять. Я просто была рада помочь.
Он смущенно и рассеянно роет носком кроссовки дерн.
– Вчера была годовщина смерти моего отца. Похоже, даже лежа в могиле, он не дает мне покоя. Не надо, конечно, слишком часто оглядываться в прошлое, но оно умеет застигать врасплох. Я ценю ваше благоразумие, Ферн, очень ценю.
Сказав это, он разворачивается и уходит решительным шагом в направлении студии живописи.
