– Да? Почему ты так уверен?
– А почему ты так сомневаешься? У Иэясу, знаешь ли, есть многочисленные потомки. Они – живое доказательство, точно такое же, как я.
– О да, но в твоем случае мы оглядываемся в прошлое примерно на три поколения, так что даже сейчас может быть жив кто-то, кто знал Хандзиро-сана[28] лично. Но в случае Иэясу нам нужно погрузиться в прошлое на пятнадцать или шестнадцать поколений, верно? Никто из ныне живущих определенно не знал Иэясу лично. И даже его потомки не могут, таким образом, подтвердить его существование.
– А что насчет всех этих записей? Жизнь Иэясу задокументирована несравнимо лучше, чем жизнь моего прадедушки. По всей Японии можно найти самые разные записи и свидетельства о нем. Более того, эти записи хранятся в государственных архивах и публичных реестрах. Я ведь даже не знаю, от чего умер мой прадедушка, зато знаю, от чего умер Иэясу.
– От темпуры из окуня?[29] Хорошо, но почему ты полагаешь, что все эти сведения заслуживают доверия? Существует множество разных теорий насчет того, отчего он умер. Так что ты не обнаружишь во всех без исключения учебниках истории рассказ о том, как он отравился – или был отравлен – темпурой.
– Может быть, и так; но почему бы не принять самую распространенную теорию, которая у всех на устах? Так или иначе, есть огромная разница между рассуждениями о наличии альтернативных идей о его смерти и сомнениями в самом его существовании.
– Ну да, ну да, – Кёгокудо ухмыльнулся.
– Прекрати. Мне от этого жутко.
Он перестал – и продолжил; в глазах у него светились лукавые огоньки:
– В таком случае, Сэкигути-кун, ты также признаешь существование Дайдарабоши?
– Мне кажется, ты окончательно потерял связь с реальностью. Дайдарабоши – это великан из старинных народных преданий! Разве может существовать нечто подобное?
– Но почему? Разве его случай так уж сильно отличается от случая Иэясу?
– Конечно же, это совершенно другой случай. Один – историческая фигура, а другой – чудовище-ёкай[30] из какой-то там сказки.
– Да, но записи есть про обоих. И обе истории слишком старые, чтобы их можно было подтвердить напрямую. И потом, история Дайдарабоши – вовсе не «какая-то там старая сказка», это хорошо известная по всей Японии легенда. И она не начинается словами «когда-то давным-давно, в далекой-далекой стране».
– Нет?
– Нет. Она начинается чем-то вроде «очень давно в уезде Нака в провинции Хитачи». Теперь ты понимаешь? В ней очень точно указано место действия, и это место абсолютно реально и сохранилось по сей день. Если ты туда поедешь, то даже сможешь найти руины построек, относящихся к описанному в легенде периоду. Конечно же, эта конкретная история не относится только к данному месту – в каждом регионе есть своя собственная версия. Но ни одна из них не противоречит всем остальным. И эта легенда гораздо более убедительна, нежели истории о том, как кто-то умер сразу несколькими способами.
Кёгокудо опять, по всей вероятности, пытался задурить мне голову. Или же все это должно было закончиться каким-нибудь нелепым хвастовством либо очередным неудачным каламбуром. Я не мог точно сказать, что он задумал.
– Если ты веришь в существование сёгуна Токугавы Иэясу, основываясь лишь на письменных свидетельствах, то, опираясь на аналогичные записи, ты также должен верить, что Дайдарабоши действительно существовал. И не только Дайдарабоши… – Кёгокудо потянулся к книгам в японских переплетах, сложенным на татами, взял две из них и положил на стол перед собой. Затем открыл верхнюю на случайной странице. – Причудливые существа, которые здесь изображены, – о них также есть письменные свидетельства. Их не меньше, чем свидетельств об Иэясу…
