Когда мы встретились за столом, в воздухе отчетливо пахло приближающимся ненастьем. Где-то вдали раздавались первые, пока еще слабые раскаты грома. В небе сверкали зарницы.
– Как ты догадался, что идет гроза? – поинтересовалась я, пока Мердок умело наливал мне превосходного вина в тонкий, хрупкий фужер. Терпкий аромат в один момент наполнил помещение.
– Почувствовал, – объяснил он. – Мне по должности полагается чувствовать все то, что тем или иным боком коснется жителей империи.
– А если в столице сейчас кто-нибудь колдует, применяя недозволенную ступень магии, ты ощутишь? – продолжало душить меня любопытство.
– Если колдовство направлено против тех, кто снабжен защитным жетоном, то да, – пожал плечами Мердок. – У меня заноют кости. Очень неприятно, можешь мне поверить на слово. А если человек просто развлекается… Мы же не звери, чтобы лишать жителей Пермира маленьких радостей жизни. Особенно если от этого никому хуже не будет.
Обескураженная его разъяснениями, я принялась за ужин. Бесподобные блюда, тающие во рту, великолепное вино, отдающее корицей, миндалем и неуловимым привкусом трав. Спустя полчаса, основательно отяжелев от трапезы, я удовлетворенно откинулась на спинку кресла. За окном вовсю бушевало ненастье с оглушительным треском грома, мертвенными вспышками молний и ревом озверевшего ветра, от которого жалобно звенели стекла.
– Ненавижу ветер, – честно призналась я, заставив Мердока внимательно посмотреть на меня.
– Почему? – спросил он, откладывая вилку в сторону, по видимости закончив ужин.
– Не знаю, – пожала я плечами и, встав, подошла к окну, за которым метались деревья в объятиях дождя. – Я его всегда, сколько себя помню, боялась. У меня такое чувство, глупое наверное, что когда-нибудь именно ветер унесет меня от всего, что мне дорого в мире.
– Интересное дело. – В отражение стекла я увидела, как Мердок бесшумно подошел ко мне и остановился в полуметре за моей спиной. – Ты напоминаешь сейчас прежнюю Элизу. Она тоже не любила стихию. Что вполне логично, ведь ветер, и никто иной, дует между мирами, забирая души из реальности. И ты раз уже ощутила себя в плену его воли.
– Но я ведь вернулась, – жестко возразила я.
– Никто не может сказать, где окончится его путь, – печально улыбнулся Мердок. – Даже смерть всего лишь предвестница новых дорог.
– А в Запретном мире? – повернулась к нему я.
– На твоей бывшей родине другие законы, более жестокие, чем здесь. – В еще более потемневших глазах Мердока плясали отблески небесного огня. – Это темница заблудших душ. Им не вырваться оттуда никогда. И смерть – еще один виток их наказания. Бесконечного томления и ожидания чуда.
Я поежилась от неожиданно нахлынувшего приступа страха, что стоит лишь моргнуть, и комната исчезнет, явив мне обстановку бывшей тесной квартиры. Смогу ли я жить там, зная, что есть Пермир?
– Не думай о плохом, Элиза. – Мердок ободряюще положил мне руку на плечо. – Твои испытания закончились.
– Мне бы твою уверенность, – сказала я и с сарказмом добавила: – А еще твою силу, жалованье и положение в обществе.
– Рано или поздно всем воздастся по заслугам, – таинственно пообещал Мердок и отошел к столу за бокалом вина.
– Мердок, – смущенно начала я, пригубив ароматный напиток. – Объясни мне, пожалуйста. Мы были врагами, это я уже поняла. Из разговора с императором я также узнала, что, до того как стать врагами, нас связывала дружба. Очень хорошо, но из-за чего же разгорелась вражда?
