Летопись Тэлы - страница 17
Тихо там! Плесни ещё, земеля.
Выпьем за всё это! Ты чего, глухой?!»
Встали. Осушили. Зашумели.
Мусс из рачьих шеек. Соус нантюа.
Соль. Перепелиновые яйца…
У Пантагрюэля и Гаргантюа
щёки покрасневшие лоснятся.
Выпили. Поели. Начали плясать
бальные продуманные танцы.
Вот где проявилась женская краса
и доселе скрытые изъянцы.
А невеста просто Грация Харит
и глазунья в сахарной глазури.
Ручкой плавно водит, ножкой шевелит,
вызывая внутренние бури.
Тут Мо встал и громко слова попросил,
и заговорил про Наковальню.
А Хефус Емену тут же пригласил
бегло осмотреть опочивальню.
55
Определены вроде как
понятия «порнография» и «эротика».
Развращает общество мафия
разнузданной порнографией.
Край бедра, томный вздох, угол ротика —
безобиднейшая эротика.
А ну как пройти комсомольским рейдом
по Набоковым и всяким там Фрейдам,
по жёлтой прессе и рекламным роликам.
Скажи «нет» озабоченным кроликам!
Скажи «да» разномастным искусствам,
воспитывающим твои чувства!
А ещё есть, которые мозгами утлыми
шастают по тантрам с камасутрами.
Что ты, тряпка? Возьми себя в руки!
Осваивай технику, изучай науки
(алгебру, географию, физику, химию).
Нашёл порнографию? В помойку кинь её!
Закончи колледж. Начни карьеру.
Посмотри в окно. Погуляй по скверу.
Или спорту отдай предпочтение.
Или музыке. Или чтению.
Ободряй усталых. Покоряй Арктику.
Повторяй теорию. Отрабатывай практику.
Что там Хефус с Еменой делают,
сами догадаются половозрелые.
Хотя, отвлёкшись от ямба и амфибрахия,
признаемся – это порнография.
56
Жадно муж кальян закурит
после сладостных объятий.
Громко кашляет и щурит
глаз Емена на кровати.
«Ты меня совсем не любишь,
говорит она Хефусу. —
Почему так брови супишь?
Неужели не по вкусу?»
Он, дыша клубами дыма
на Емену покосился.
И они неутомимо
снова начали возиться.
В целом год и две недели
молодые кувыркались
на раздолбанной постели.
В облаках кружился аист.
Как обычно, мир на грани:
тиф, интриги и кометы,
войны, бунты в глухомани.
Ну а им плевать на это.
Днём и ночью в счастье зыбком
молодые пребывали.
Уподобленные рыбкам,
друг над другом проплывали.
И кружил над ними аист.
И носили слуги кофе.
Пасся, странно улыбаясь,
в конопле довольный овен.
57
С домов срывает крыши ветер.
Волы, дрожа, ревут во мрак.
Из всех щелей ножом фальцета
слух режет бешеный сквозняк.
Плащ ночи холоден и чёрен,
разодран молниями вдрызг.
Из уносимых ветром зёрен
доносится мышиный писк.
Вот кто-то вышел в бурю эту.
Его, вобравший сотни сил,
порыв безжалостного ветра
мышами вмиг изрешетил.
Кружатся, схваченные смерчем,
обломки, сор, живой и труп.
С ума сошедший человечек
вприсядку пляшет на ветру.
Из вод исторгнутая щука
среди бекасов и дроздов
летит причудливой пичугой
по странной прихоти ветров.
Скрип, треск, лязг, визг, вой, плач и хохот
в оркестре хаоса звучат.
Щекочет ветер скомороха.
Бичует ветер палача.
Непроницаемый для звуков,
дворец Хефуса как скала.
В завидной роскоши и муках
Емена сына родила.
58
Маститый ребёнок по имени Друк
родился на радость родителям вдруг.
Такому большому телёнку
попона нужна, не пелёнка.
В полгода он весит сто двадцать кг
и делает стойку на левой ноге,
при этом тягая менгиры,
гантели и прочие гири.
А в год он плевком убивает вола
и крутит, в ручонке зажав удила,
коня, как бумажку на нитке.
Легко поглощает напитки,
от крепости коих упал бы колдырь.
Верховный царевича учит визирь
читать и писать по латыни
названия брюквы и дыни.
И прочих философов мысленный гуж
ему сообщает учёнейший муж
Похожие книги
Художник лежит на полу земляном, обедая корочкой хлеба. Зияющий в крыше прогнившей проём заполнен вращением неба. Вальсирует Син за кружащимся Ра. В безудержном звездовороте Плеяды и Сириус, как мошкара. Рождаются, гаснут в полёте светила и птицы. И нет ни на миг возможности остановиться. Художник задумчиво смотрит на них. Его голова не кружится.
Представьте ситуацию – вы с одноклассниками едете на экскурсию, чтобы узнать историю родного города в подробностях. Эта ничем не примечательная ситуация перерастает в похищение с одним трупом, и вас перевозят в неизвестный лагерь. В нём трудятся ребята, по возрасту похожие на вас, а хозяева этого места используют странные технологии. Как быть в этой ситуации и чем придётся заплатить за свободу? Главному герою предстоит это выяснить и узнать, что
Последняя война была столь долгой, столь тяжелой и страшной, что человечество, как и сама Земля, изменилось до неузнаваемости.Джошуа, молодой тюльпан, по собственной нерасторопности попадает на чужую землю, где он начинает понимать как несправедливо устроен этот послевоенный мир, а его естественный интерес к совсем другой жизни и к происходящим событиям запускает неуправляемый социальный процесс, который приводит к раскрытие чудовищной правды все
409 – Год, закат Римской империи, палатинский стражник, благородного происхождения, по имени Марк, получает необычное задание от святого престола, изменившее навсегда его жизнь.
Данте спас меня, умирающего от ковида. Дотянусь до планшета, а там "Божественная комедия", там живые люди, там жизнь – и сознание возвращается.До болезни я видел только красоту слога, изумительную свободу языка.Температура обострила восприятие реалий эпохи Данте – политика, религия, сплошная уголовщина, уложенные в чудесные рифмы, смешались с моими воспоминаниями о жизни, о друзьях, о крушении моей страны. И наша "эпоха", вдруг, свободно улеглась
Главный герой – обычный студент по имени Максим – сталкивается с необъяснимым: неизвестная девушка, странный кинжал и ужасающие события. Сможет ли он разобраться в происходящем? Справится ли Максим со страшной угрозой?
Жизнь порой подбрасывает сюжеты почище любого детектива. Вот и писательница Анфиса Глинская вместе с верной подругой Женькой снова оказалась втянута в запутанную и кровавую историю.Похищена шестилетняя дочь их знакомых – Лелька. Муж Анфисы, полковник спецназа Роман, старается помочь непутевым сыщицам, тем более что расследование становится слишком опасным. Кто-то безжалостно расправляется с похитителями.И кажется, вот-вот оборвется тоненькая нить