Lets go в прошлое, в мореходное училище. - страница 29

– А постирать.

– Так стиральная машинка не работает. Сохнуть будет долго.

– А если подольше проветривать, или вообще, чужие надеть?

– Не знаю, может у Вадима в гараже что-то есть одеть. Нужно, спросить. Потом, не май месяц, на природе холодно. Свитер, носки и теплые штаны. У тебя есть?

– А у кого можно взять?

– Спросим у Жеки штаны, он привезет. Свитера в коптерке точно есть. Носки обычные

Глава 2.2 Рание события. Вторник.

События, произошедшие чуть ранее.

Пригород немецкого городка. На проезжей дороге был остановлен кортеж из двух автомобилей. Какая-то неловкая мамаша опрокинула детскую коляску, которая чуть не попала под движущуюся машину. В ходе непреднамереной остановки телохранители польского деятеля отвлеклись, чем воспользовались те, кто там устроил на них засаду. Буквально свинцовый ливень изрешетил корпус и колеса обоих автомобилей. В то время бронированные салоны могла себе позволить не каждая специальная служба. Раненный польский офицер успел открыть ответную стрельбу, даже кого-то ранил. Его действия дали возможность вылезти из машин остальным соотечественникам. Но в это время "неловкая мамаша", о которой уже все забыли, успела достать из детский коляски свое оружие, и выстрелить в спину охраннику. Остальных людей добивали ее соратники по оружию. Нападающие проверили тела, осмотрели багаж и карманы убитых. Сложилось впечатление, преступникам было мало смерти своих жертв, они упорно что-то искали. Но ничего, кроме личных документов и наличных денег обнаруженно не было, багаж был высыпан на асфальт, портфели вскрыты, карманы вывернуты. Четверо человек долго ругались на русском языке с сильным акцентом, но не найдя нужных предметов, покинули это место. За углом их ждал немецкий сообщик, который до этого момента все фиксировал на кинокамеру. Через несколько часов банда покинула Германию, пересекла Польшу и вернулась к себе, в Литву.

Литва переживает политический кризис, к которому сама же долго стремилась. Митинги. Шествия. Наблюдается рождение новых правовых теорий и бурление возродившихся националистических течений. Время, когда на поверхность политического олимпа повсплывали различные "радикалы" и другие ультра-правые порой уголовные элементы.

Следует отметить, что в Литве сотрудники госбезопасности быашего Советского Союза давно отслеживали несколько личностей, деятельность которых их весьма тревожила.

Так один местный республиканский деятель, как харизматичная личность, назовем его условно Большой Друг, быстро набирал очки популярности в "горячей" политической среде. Практически он мог "поднять" высоко знамя свободы, за ним шли люди, но этого ему было мало. Он понимал, что только с помощью физической силы можно забрать власть в республике. У него уже были свои "волки" которые готовы идти на штурм солдатских казарм, брать в свои руки телеграф и почту столицы республики. Ему играла на руку его звучная фамилия. По партийной легенде, он был чуть ли не родственник одного "национального героя» и «борца за свободу республики от советских оккупантов», рыцарем в сияющих доспехах без малейшего пятнышка. Тем более, что он был еще и тезкою с лидером одной из бандформирования, орудовавших в лесах республики после окончания Великой Отечественной. Именно с его подачи вспомнили про былые подвиги "лесных братьев". А это была уже "опасная смесь". Большой Друг был неуправляем, вокруг него было слишком много радикально настроенной молодежи, готовой на все. Возникло настоящее противостояние условного центра республики и ее окраин. Вильнюса и Каунаса. Если центром управляли люди Ландсбергиса, чьи взгляды так или иначе устраивали "чекистов", то вот провинцию и ряд других городов "окучивали" все, кому было не лень. Большой Друг удвоил ставки в этой игре, из Каунаса срочно переехал в Клайпеду, чтобы охватить как можно шире чужую территорию, собрать под свое крыло, как можно больше новых преверженцев. Все шло великолепно, но однажды он понял, что стал для лидера не просто политической оппозицией, но и его личным врагом. Как-то слишком его стали допекать своим вниманием спецслужбы, и очень много стало звучать в его адрес критики от "своих" собратьев по движению. Возможно, что происходила элементарная "чистка". Считалось, что к власти должен прийти именно безупречный лидер, а "паршивые овцы" тому только, картину портят. Постепенно "Саюдис" превращался из широкого политического движения в верную одному человеку партию, где другим не было места. Ввели членские взносы, номерные партийные удостоверения. Лидер требовал передать под свое начало "боевую группу" некого Юозаса. Был там такой прыткий молодой человек, нетрадиционной половой ориентации. Кстати, он являлся братом некой Вильмы, которая недавно лечилась от наркотической зависимости. Это был так сказать, внутренний "семейний конфликт", потому что, при любом раскладе, в случае серьезного разногласия, эта группа уходила за Большим Другом. А данный раскол уже наметился. У движения появились спонсоры, а лидер партии явно не хотел передавать в чужие руки деньги на оружие, которое все-таки планировалось приобрести для охранников. А деньги, они, как говорится, счет любят.