Летучие мыши на колокольне - страница 13

Он посмотрел Рокингему прямо в лицо и увидел, как тот покраснел. «Я так и думал. Мы не все такого уравновешенного темперамента, как вы. Однако, это может быть. Я говорю вам, я открыл чемодан. Все аккуратно упаковано, пижама, косметичка и все такое, экземпляр London Mercury – и его паспорт во внутреннем кармане. Поэтому я и говорю – он не уехал в Париж. Совершенно очевидно, не правда ли?»

Рокингем наклонился и выбил трубку о прутья решетки с почти преувеличенной неторопливостью. Его высокий лоб был нахмурен в задумчивости, а глаза, когда они снова встретились с глазами Гренвилла, были очень встревожены.

«Совершенно верно», – сказал он сухо. «Это нужно выяснить, Гренвилл. Я не склонен недооценивать тебя, я знаю, что твоя легкомысленность лишь поверхностна – как и моя критичность. Это может означать множество неприятностей, если рассматривать это в самом легком ключе. Но это может быть и нечто гораздо более мрачное – в таком случае, да поможет нам Бог! Ты говоришь, что уже проник в это проклятое место – в прошлую субботу, не так ли? Возможно, то, что ты сделал однажды, мы сможем сделать снова».

«Несомненно», – ответил Гренвилл. «Но я думаю, что на этот раз нам лучше выложить все карты на стол. Во-первых, вы собираетесь сразу же обратиться в полицию?»

«Нет», – сказал Рокингем, и его глубокий голос был очень решительным. «Пока – или если – мы не сделаем ещё одно открытие, которое выведет дело из-под нашего контроля. Пойми меня правильно. Я законопослушный человек, а не один из тех недалёких людей, которые считают, что расследование преступлений – это прерогатива дилетантов. Но сначала я хотел бы решить, есть ли дело для полиции. Если Брюс просто затеял какие-то свои дикие игры, то чем меньше вскроется грязь, тем лучше».

«Ага. То есть я полностью согласен. Далее. Прямой вопрос. Что вы знаете об этом Дебретте?»

Рокингем прямо встретил пытливый взгляд Гренвилла.

«Ничего, кроме того, что я тебе сказал, абсолютно ничего. Я видел этого парня в тот раз, о котором упоминал, и слышал его голос по телефону. Я не смог вытянуть из Брюса ни слова о нём».

«Хорошо. Теперь о взломе дома». Гренвилл достал из кармана ключ, на удивление большой и неуклюжий. «Это, о преподобный сеньор, ключ от Le Morgue – «Морга». После небольшого расследования я подумал, что, возможно, стоит легализовать положение. Я, как и вы, – иногда за закон и порядок. Я вылез из подвала, а затем позвонил ведущим агентам по недвижимости поблизости в этом очень привлекательном районе. Как я уже говорил, это место трудно сдать внаем. Через несколько месяцев, если оно будет пустовать, туда начнут вламываться воришки. Агенту по недвижимости, у которого на руках аренда этого здания, отдаст его самому дьяволу за два пенса, и они вполне готовы получить дополнительные комиссионные. Они не постеснялись сдать дом мне на три месяца за фунт в неделю, причём арендатор сам отвечает за внутреннюю отделку. Боже мой! Я смеялся до упаду от этого! Я заплатил двенадцать фунтов вперёд в качестве арендной платы, думая, что это может быть хлеб, брошенный на воду, и ночевал там, если вы мне поверите, ожидая, когда Дебретт – или Брюс Эттлтон – придут и заберут чемодан. Находчиво, не так ли?»

«Очень находчиво». На этот раз тихий голос Рокингема был полон благодарности. «Я снова извиняюсь за то, что сказал о вмешательстве, Гренвилл. Ты был необычайно порядочен и благоразумен на протяжении всего действа, хотя я не могу не сожалеть, что ты не внял совету констебля и не предъявил обвинение Дебретту за неспровоцированное нападение. Тогда мы могли бы поймать его там, на месте».