– Я ничего не понимаю в похоронах, – сказала Берта. – Зачем вы пришли ко мне?
– Да-да, я уже подхожу к этому. Я говорил вам, что мой кузен был эксцентричным человеком.
– Да.
– Среди прочих вещей он, например, никогда не мог решиться хранить деньги в установленных для этого местах.
– Черт побери! – воскликнула Берта с экспрессией. – Это не эксцентричность. В этом есть определенный смысл.
Кристофер Милберс сложил ладони вместе, выгнув пальцы в суставах.
– Эксцентричность или разумность – назовите это как вам угодно, миссис Кул, но мой кузен носил крупные суммы денег у себя в кармане, например. Я знаю это точно. У меня есть письмо от него, где он пишет об этом. Ему казалось, что в любое время может возникнуть потребность в крупных суммах. Более того, в четверг он снял еще пять тысяч долларов со счета. Он собирался в пятницу посетить аукцион редких книг.
– Ну?
– Когда я пришел, чтобы опознать его, мне выдали вещи, бывшие на нем в момент смерти, а также всякие мелочи – часы, визитки и бумажник.
– Что же вы нашли в бумажнике? – спросила Берта с живым блеском в глазах.
– В бумажнике, – начал Кристофер Милберс, – была одна стодолларовая купюра и две бумажки достоинством в один и три доллара – ничего больше.
– О! – воскликнула Берта Кул с изумлением.
– Можете представить себе мое состояние.
– Вы сказали об этом кому-нибудь?
– Прежде чем делать подобного рода заявления, человек должен иметь определенные доказательства.
– Вы хотите, чтобы я раздобыла их?
– Не совсем так. Теперь они у меня есть.
– Что же именно?
– Мисс Делл.
– То есть?
– Она знает, что деньги были при нем.
– Откуда?
– Мисс Делл работала у него секретарем более года, она помнит тот случай, когда он продиктовал ей письмо, в котором говорилось о том, что он собирается снять пять тысяч, чтобы иметь их под рукой. Она припомнила это, когда я ей все рассказал.
– Где находится это письмо? – спросила Берта.
– Я храню его в Вермонте – надеюсь, что оно там. Я крайне редко уничтожаю важную корреспонденцию.
– Письма вашего кузена вы считали важными?
– Откровенно говоря, миссис Кул, да.
– А почему?
– Он был единственным моим родственником, оставшимся в живых. Я был очень привязан к нему. Вы знаете, как это обычно бывает, когда семейный круг сужается до размера двух человек. – Милберс указал на нее пальцем.
– Тем более если один из них имеет состояние, – откликнулась холодно Берта Кул.
Милберс ничего не ответил.
– Когда вы видели его в последний раз? – спросила Берта.
– Около пяти лет назад.
– Не слишком близкую связь поддерживали вы с ним, судя по данным фактам.
– Это его вина. Он любил писать письма, но что касается личного общения – что ж, я полагал, так будет лучше в интересах сохранения наших семейных отношений.
– Звучит в целом замечательно, но если разобраться поглубже – должна уточнить, что вы не были близки.
– При личных встречах, – согласился Милберс, аккуратно подбирая слова, – ощущалась разность взглядов. Эти различия основывались на расхождении по политическим и экономическим вопросам. Ведя переписку, можно избегать опасных тем, если человек обладает чувством такта. Это не так просто сделать в личных беседах.
– Вы могли бы сберечь уйму времени, если бы называли вещи своими именами.
Глаза Милберса загорелись энтузиазмом.
– Ах, миссис Кул, сейчас вы так же ошибаетесь, как привыкли ошибаться многие из нас. Правда совсем не истина. Под правдой мы понимаем широкий класс понятий и используем их для своих целей. Существуют различные типы правды и истины. Проще говоря, истину полагают правдой, а правду – истиной. Однако…
