Похоронив ее, Иллария оглянулась по сторонам в поисках достойного занятия, которое смогло бы обеспечить ей привычный уровень жизни. Изучив местные возможности, по недолгом раздумии она решила заняться тем, что неплохо знала, – журналистикой, но уже в качестве хозяйки издания. Она без труда очаровала местную знаменитость – бизнесмена Речицкого, бретера и ловеласа, готового броситься в огонь и воду за каждой юбкой, что было в известной степени позой: этот человек никогда не терял головы. «Раскрутила» на партнерство. Вдвоем они родили «Елисейские поля» – первый иллюстрированный светский журнал, которого городу остро не хватало. Спустя полтора года Иллария выкупила свою долю – крутой мэн Речицкий ни в чем не мог ей отказать. Поговаривали, что они не сегодня завтра поженятся, как только он разведется со своей опостылевшей половиной…
– Как Кира? – спросила вдруг Иллария.
Вениамин даже поперхнулся, услышав имя жены. Она проела ему плешь, требуя, чтобы он поговорил с Илларией – славы ей, видите ли, захотелось. Фотографий своих захотелось, успеха, известности. Кира считала, что, поскольку из-за брака с ним не состоялась ее карьера великой балерины, то муж задолжал ей по гроб жизни. И снимки в журнале Илларии – не самая дорогая плата за полученное удовольствие.
– Хорошо, спасибо, – отозвался он. Взглянул испытующе на Илларию, прикидывая, сказать ли о просьбе Киры. Потом решил, что не следует смешивать личное и бизнес. А кроме того, нечего баловать жену. Не заслужила!
Его семейную жизнь с Кирой нельзя было назвать удачной, они даже собирались разводиться пару раз, но потом мирились.
– Твоя жена красивая женщина, – заметила Иллария.
– Красивая, – согласился сдержанно Вениамин.
– Кстати, – вспомнила Успенская, – нужно бы заняться юбилеем…
– Каким юбилеем? – удивился Вениамин, не слыхавший ни о каком торжестве. – Чьим?
– Юбилеем журнала, Веня. Трехлетним. Мы на поверхности уже три года. Не потонули, выплыли. Думаю, ничего особенного устраивать не будем. Ну, скажем, прием в «Английском клубе»… если потянем. Цены на билеты обсудим потом. Думаю, самые дешевые – по две-три сотни. Долларов, – уточнила она на всякий случай.
– Сколько? – переспросил Вениамин, которому показалось, что он ослышался. – Сколько?
– Две-три сотни зеленых, – ответила хладнокровно Иллария. – Не меньше. Самые дешевые.
– А дорогие?
– А дорогие… дороже. Я же говорю: обсудим. И, кроме того, подготовим юбилейный номер с фотографиями тех, кто купит дорогие билеты. – Она, улыбаясь, смотрела на адвоката. – В фамильных драгоценностях, с детьми и собачками. А также с автографами наших журналистов в придачу.
– А ты уверена… – начал Вениамин, но Иллария перебила его:
– Уверена, Веня. Юбилейные номера «Елисейских полей» с собственными фотографиями будут отрывать с руками. За любую цену, даже не сомневайся. Новая буржуазия любит смотреть на себя в зеркало и сравнивать с соседями-соперниками. А зеркала лучше «Елисейских полей» у нас просто нет. Мы – лицо городской буржуазии, мы ее душа, ее сущность. – Иллария говорила, казалось, с насмешкой, неторопливо обволакивая адвоката своим низким голосом. – Мы делаем моду, мы делаем имена, делаем людей, – говорила она, и Вениамин перестал жевать, слушая ее, как ребенок сказку. – И все это за три года! Всего лишь три года! – Глаза ее горели, скулы порозовели, сияли голубоватым огнем сапфиры в ушах. – Но нам нужны деньги, Веня. Большие деньги. И телевидение. Для начала хотя бы раз в неделю, в прайм-тайм. Радио тоже неплохо бы… Дел непочатый край. Нам есть что предложить городу, поверь мне.
