Лев Троцкий и политика экономической изоляции - страница 7

. Из этого «непреложного вывода» совсем не следовало, что социализм может победить в принципе. Даже если считать, что социализм возможен в одной стране, надо было еще доказать, что этой страной могла стать Россия. Впрочем, по нашему мнению, в это время под «победой социализма» Ленин понимал победу социалистической революции, а не построение социалистической экономики.

После того, как Ленин в апреле 1917 года вернулся в Россию и партия взяла курс на взятие власти, вопрос об экономической политике после революции должен был бы стать актуальным. Однако основной управленческой идеей большевиков оставался давно сформулированный ими тезис о рабочем контроле. В мае Ленин писал: «Большинство капиталистов пролетариат не только не намерен лишать “всего”, а, напротив, намерен приставить к полезному и почетному делу – под контролем самих рабочих»[47]. В октябре главной задачей революции также считалось «осуществление во всенародном масштабе точнейшего и добросовестнейшего учета и контроля, рабочего контроля за производством и распределением продуктов»[48]. Ленин понимал, что после революции встанет вопрос об экономическом соревновании с капиталистическими странами, поэтому будет необходимо «либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически»[49].

В сентябре Ленин написал одну из наиболее известных работ – «Государство и революция». При чтении этой книги создается впечатление, что полемика с оппонентами по поводу теории государства, задачи уничтожения старой государственной машины занимали Ленина существенно больше, чем проблемы управления экономикой после взятия власти. Будущая экономическая система казалась ему предельно простой: «Все народное хозяйство, организованное как почта, с тем, чтобы все должностные лица, получали жалованье не выше “заработной платы рабочего”, под контролем и руководством вооруженного пролетариата – вот наша ближайшая цель»[50]. Почему-то Ленин полагал, что учет и контроль за производством уже «упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи»[51]. Поскольку эти операции просты, они «посильны громадному большинству населения»[52], и перейти к контролю производства со стороны вооруженных рабочих «вполне возможно немедленно, с сегодня на завтра»[53]. В итоге «все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы»[54]. Бюрократизма не будет, поскольку «при социализме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому, чтобы никто не управлял»[55].

Правда, Ленин все же признавал, что для управления необходимы не только рабочие, но и специалисты. Тем не менее, решение и этой проблемы казалось ему достаточно легким: «Не надо смешивать вопрос о контроле и учете с вопросом о научно образованном персонале инженеров, агрономов и пр.: эти господа работают сегодня, подчиняясь капиталистам, будут работать еще лучше завтра, подчиняясь вооруженным рабочим»[56].

Для рассуждений Ленина характерно странное смешение желаемого и реального. Так, он сам писал, что предпосылкой для рабочего контроля является «поголовная грамотность», которой в России, конечно, еще не было. Далее, удобным аппаратом контроля, по его мнению, были банки. Он был убежден, что «без крупных банков социализм был бы неосуществим». Поэтому «единый крупнейший из крупнейших государственный банк, с отделениями в каждой волости, при каждой фабрике – это уже девять десятых социалистического аппарата. Это – общегосударственный учет производства и распределения продуктов»