Забравшись в карету, фельдшер принялся бросать в ее сторону осторожные взгляды.
– Так как говоришь тебя зовут? – Напрямую спросила Лиза.
– Лев … Левантевски, – ошеломленно икнул парень.
– Можно я тебя буду львом звать для краткости? – Спросила врач. Карета тронулась.
– Ну вот, опять начинаются издевательства, – обиженно произнес фельдшер и демонстративно отвернулся. Лиза вздохнула.
– Слушай, у меня сегодня какой-то странный день, – интимным голосом сообщила она, – и мне пофиг на что ты там обиделся. Просто скажи что не так и мы закроем эту тему. Обещаю, если пояснишь свои слова – я буду называть тебя как скажешь. Открой мне секрет, наконец, что не так со львом? Считаешь себя недостаточно могучим?
– Ты же прекрасно знаешь, Альзиенна, – дрожащим голосом произнес парень, все еще глядя в сторону, – тебе отлично известно, что я оборотень, хоть и мирный. И имею право на уважение!
Лиза пронзительно посмотрела на парня, понимая, что галлюцинации не только не проходят, но еще и удивительным образом трансформируются в сказочный сюжет.
– Ммм, ну допустим, – неопределенно ответила она, чтобы опять не вляпаться в непонятки.
– Не понимаю отчего тебя так веселит тот факт, что в обороте я становлюсь зайцем, – совершенно расстроенным тоном закончил свою мысль фельдшер и надулся. Лиза схватилась за голову. Ее фельдшер – оборотень, да еще и зайчик! Ой, держите меня семеро за жопу! – с тоскою подумала она, но сказать ничего не успела, поскольку над головой резкими переливами взвыл сигнал и машина ощутимо прибавила скорости.
– Ладно, прости, – пробормотала она, – буду звать тебя как скажешь. Левантевски так Левантевски. Надо же какое у тебя звучное имя! А чего это там чирикает у меня над головой? Надеюсь, ты тоже слышишь это?
– Так то нам новый вызов пришел, – вздохнул фельдшер и вцепился побелевшими пальцами в ремни на груди, – держись, ща рванем как надо.
И они действительно рванули. Прислушавшись, Лиза поняла, что снаружи их странная телега издает заунывную, но приятную переливчатую мелодию. Однако внутри было довольно тихо и даже вибрации не ощущалось. А неплохо тут оснащены медики, вдруг с надеждой подумала она, может получится и поработать? Разобраться бы только, куда это меня занесло. Ведь как ни крути, а после той странной встречи в парке мир вокруг здорово изменился. Это, конечно, нервирует, но разобраться придется все равно. Похоже, та девица специально заманила меня в бомжатник. Опять же – странная тень, светящийся камень и это ее бормотание … чего она там от меня неистово требовала? Выдать ей свою сущность? Неужели это была магия? Но ведь так не бывает! Уж чего только Лиза в своей жизни не видела, и все это только упрочило ее цинично-реалистичную картину мира. Как говорится, что для одного – магические способности, то для другого – отравление мухоморами. Ну, или классическая шизофрения, тут уж кому как повезет.
Не успев додумать эту мысль, Лиза обнаружила, что машина стоит, а Левантевски снова кубарем ломится в дверь.
– Поторопись! – Кинул он через плечо, мелькнул по ступенькам и быстрой пружинкой доскакал до невысокого, ярко освещенного домика. Тут только Лиза обратила внимание, что вокруг царит ночь. Это открытие даже не удивило ее – кажется, за последние часы она истратила в себе всю удивлялку. Несмотря на суматошность, что нередко сопровождает работу на вызовах, она твердо придерживалась принципа – врач должен вести себя солидно. Поэтому она не стала скакать как фельдшер зайчиком (и это почти не шутка), а спокойным шагом догнала его и вошла в приветливо распахнутую дверь. Внутри их встретило странное животное, бесформенное, мохнатое и многоногое, оно немедленно сбежало на потолок. Вздохнув, Лиза постаралась отрешиться от всего, что выбивало ее из колеи (а выбивало почти все, с момента пробуждения она потеряла даже направление, в котором эта самая колея находилась). Медленно прошла по странно извивающемуся коридорчику, ориентируясь на голос фельдшера и оказалась в округлой уютной комнатке. Здесь, на пухлом диване их и ожидал следующий пациент. Вокруг него переминалась с ноги на ногу целая толпа молчаливых парней. При виде врача они вдруг начали расползаться по комнате, рассаживаясь и переговариваясь.
