– Зачем клизму? – Удивилась Лиза. – Укол ему вкатим, да и все. Только в темпе! А то с нашими расследованиями он того и гляди окончательно приживется на том свете.
Левантевски еще пару раз нежно звякнул чем-то и протянул Лизе шприц.
– Стеклянный? – Не сдержала она удивления. – Ну и ну! Давно таких не видела. Так, обработай ему вот тут, – она одним резким движением сдернула с тощей бледной задницы какие-то вычурные штанишки, очевидно, изображающие нижнее белье. Левантевски осторожно приблизился и пыхнул все тем же красноватым дымком, сразу же вслед за этим Лиза ловко воткнула иглу и принялась медленно вводить лекарство.
– Так мне свести ее придется, да? – Вдруг подал голос толстяк. – Татуировку эту?
– А сами как думаете? – Не глядя ответила ему Лиза, она все еще медленно вводила в синюшную задницу полумертвого вампира какую-то жидкость веселенького оранжевого цвета. – Нет, вы, конечно, можете выделить тут комнату для нашего проживания, чтоб нам специально после каждого вашего кормления не приезжать …
Ответом ей послужил душераздирающий всхлип.
– Разорву этот контракт к ограм, как пить-есть разорву, – пробормотал толстяк, роняя огромные слезы, – никакой личной жизни. Пусть ест кого-нибудь другого.
Вампир вдруг шумно и хрипло задышал, задергался, заизвивался и Лизе пришлось крепенько прижать его за костлявую поясницу к дивану, чтобы не выскочила игла.
– Ну, это ваши личные отношения, тут я ничего посоветовать не могу, – сказала она, аккуратно вынимая иглу и, с досадою, поняла, что ей нечего прижать к новой дырочке в вампирском заде, – Леванский, ватку-то дай!
– Чего тебе? – Он уже упаковал чемоданчик, который вдруг оказался довольно скромного размера. – Ааа, так заговори!
– И о чем мне заговорить с задницей больного, фельдшер? – Устало спросила Лиза. – О том, как она дошла до такой жизни? Или я.
Тот смешно фыркнул, сделал шаг в сторону недовольно сопящего пациента, протянул странным образом сложенные пальцы и что-то прошептал. Затем сделал круговое движение кистью и расслабленно опустил руку.
– Заработалась совсем, да? – Спросил он, поглядывая то на вампира, то на его рыдающего кормильца, – ну да ладно, пошли отсюда.
– Вы как? – Спросила Лиза у вампира, который уже со стыдливой суетливостью упаковывал свой замученный зад в игривые ажурные шортики. – Голова не кружится?
– Не кружится, – пробормотал тот и затравленно взглянул на докторшу, – вы только никому ни-ни. Не говорите, в смысле. Что вы меня ТУДА лечили.
– А кому мне про это говорить? – Лиза направилась вслед за напарником. – Всего хорошего, не болейте! Странный какой-то, – пожаловалась она, нагнав того уже на улице, – что тут такого-то? Подумаешь, укольчик в попку сделали! И ведь даже не на боль, паршивец, пожаловался! Никому не говорить велел!
– Что тут странного? – Ответил Левантевски, карабкаясь внутрь кареты. – Я же тебе говорил – лечение с помощью шприцев давно уже устарело. Мы же с тобой вместе курсы повышения проходили. Ну да ты помнить не можешь – пока я учил артефакторику, ты все по каким-то танцулькам бегала. Сейчас никто уже уколы не делает – либо зелье, либо артефакт, либо чистая магия. Странно, что ты последним способом совершенно не пользуешься, насколько я помню, это единственное, что у тебя получалось хоть сколько-то прилично.
Лиза отвела взгляд и промолчала. Не говорить же этому смешному кучерявому пареньку, что в ее родном мире обладатели чистой магии, как правило, быстро обретают постоянное жилье в спец учреждениях закрытого типа.
