Левиты и коэны - страница 17

11. Израиль – опять Борис

Борис стоял у окна с телефонной трубкой в руке. Только что позвонил Семён и сообщил, что он вынужден вылететь в Чехию, так как обнаружил кое-что интересное в библиотеке Конгресса. Это “кое-что” ведет в Чехию, в город Мелник.

– Суламифь, ты слышала что-нибудь про город Мелник в Чешской республике? – Борис обернулся к девушке, которая в этот момент погрузилась в изучение компьютера его брата.

Hе отрывая взгляда от экрана монитора Суламифь прокомментировала:

– Когда я заканчивала школу, к моему однокласснику Иржи Новаку на выпускной вечер приехали родственники из Чехии. Шумные, весёлые… Они привёзли с собой вино и всех нас угощали. У них был свой небольшой виноградник в окрестностях города. Так вот, то вкусное вино, которым нас угощали, называлось “Мелник” так же как и их родной город. Родственники Иржи очень гордились, что на их винограднике растёт настоящая французская лоза из Бургундии, поэтому вино и было таким вкусным. Мелник – небольшой и уютный городок, в 30 километрах на севере от Праги, стоящий на слиянии рек Влтавы и Эльбы. B нём нет ничего особенного…

Она сделала паузу:

– Единственное, что может заинтересовать в городе Мелник, это построенный на вершине холма старинный готический замок, принадлежащий князьям Лобковицам. По старинным легендам подземелья замка скрывают несметные богатства. Народ периодически роет землю в окрестностях замка, но ничего не находит – очередная легенда об утраченных сокровищах.

– Лобковицы? – удивился Борис, – Кажется, был такой принц Фердинанд Лобковиц, премьер-министр у императора Франца I, друг или даже родственник известного авантюриста эпохи Просвещения графа Сен-Жермена, который в свою очередь был португальским евреем… Или я ошибаюсь?

– Я точно не знаю, – Суламифь с удивлением смотрела на Бориса, – но попробую выяснить.

– Кстати, о бургундском, – оживился Борис, – а не посетить ли нам какой-нибудь местный ресторанчик? Вероятно, мадемуазель знает приличное и не слишком шумное заведение поблизости? А то я тут уже неделю – и никакой культурной программы! – скорчил он жалобную мину, – Мы – инкогнито. Oбещаю не бузить и на скандалы не нарываться.

Суламифь с сомнением взглянула на подопечного.

– Я хожу только в кошерные рестораны, – сообщила она значительно, – Тебя такой выбор устраивает?

– Конечно! – с энтузиазмом откликнулся Борис, лихорадочно вспоминая, кошерна ли водка, – Я же в Израиле, странно было бы здесь посещать некошерные заведения.

– Ну, хорошо, покажу тебе приличную харчевню. Форма одежды – парадная. У тебя есть парадная форма?

Борис молча метнулся к шкафу.

Через пятнадцать минут они уже спускались в лифте.

– Это далеко? Может, вернемся и вызовем такси? – озабоченно поинтересовался Борис.

– Я тебя довезу, – улыбнулась Суламифь, – у меня есть транспорт.

Борис ожидал увидеть характерную для Израиля малолитражку, но они подошли к солидно стоявшему на домовой парковке блестяще-серому мотоциклу, оснащенному двумя антеннами, противотуманными фарами, большим багажным ящиком и прочими прибамбасами.

– “Хонда-Турер”, – прочитал Борис надпись на боку мотоцикла, – Крутая штука! Зверь, а не машина!

Суламифь достала из багажника два затемненных мотошлема и протянула один из них Борису, – Как ты относишься к двухколесному средству передвижения?

– Не средство передвижения украшает человека, а человек средство, – двусмысленно ответил Борис, уверенно напяливая шлем, – У меня в детстве мотороллер был. Назывался он “Муравей”, но летал я на нём как птица. Mне все ребятa завидовали.