Еще несколько минут Лея сидела у телефона и слушала гудки, затем встрепенулась, аккуратно положила трубку и достала свой мобильник. Чуть позднее, подумав, что его каким-то образом могут прослушивать, положила мобильник в сумочку, затем поискала в ней телефонную карточку, и нашла, жутко обрадовавшись такой мелочи, после чего выпорхнула на улицу.
Телефон-автомат был расположен неподалеку от дома и, к счастью, функционировал. Убедившись, что никто за ней не наблюдает и редкие в этот час прохожие торопятся по своим делам, она сняла трубку. С трудом представляя себе, который час был сейчас в Токио, она набрала знакомый ей по памяти номер телефона. Разговор с господином Касуги, заместителем Муракими, – ее бывшим личным тренером в Японии, нередко, как она знала, выезжавшим в Россию по каким-то своим делам, занял около четверти часа, и все это время Лея, хотя она и вела разговор по-японски, оглядывалась по сторонам, надеясь, что за ней никто не наблюдает. Затем, закончив разговор и набрав другой, номер своей лучшей подружки Марины, она дождалась ответа и сказала:
– Не спишь, Мымра? (Так она ее по-дружески называла еще с детских лет). Ты одна? Мама спит, а папа на дежурстве? Ну, как обычно, значит. Ты мне можешь уделить некоторое время? – и, получив утвердительный ответ, достала из сумочки ключи от машины и направилась к стоянке у дома. Спустя еще час-полтора они уже вдвоем с подругой были на пути к Тель Авиву, где девушек ждал старый приятель Леи еще по армейской службе по имени Ави, предупрежденный телефонным звонком. Он работал в спецотделе Шабак3, и Лея надеялась на его профессиональную помощь. Ави был гомосексуалистом, но обожал Лею, и более надежного друга среди мужчин у неё не было.
Встретились они в ночном баре, симпатичном и дорогом, поэтому клиентов там было мало, что их вполне устраивало. Эти трое провели в специфических разговорах около двух часов в отдельной кабинке, где ими было выпито немалое количество соков и кофе, после чего поехали к Ави на квартиру. Там Ави дал Лее кое-какие шпионские игрушки и приспособления, внешне совершенно безобидные, очень похожие на приставки для игр, остальное обещал достать к обеду следующего дня. К счастью, он проживал один в трехкомнатной квартире, поэтому девушки, получив в свое распоряжение целую комнату, прикорнули на одном диване вдвоем, что для них было делом привычным, так как с самого детства росли словно сестры, часто ночуя друг у дружки.
Уже после обеда, вернувшись домой, девушки обменялись загранпаспортами, правами, и обсудили все необходимые вопросы.
– Смотри, – говорила Марине Лея, – это займет всего несколько дней. Ты поживешь пока у меня, живи как обычно, с чужими, кто бы они не были и что бы они не говорили, в контакты не вступай, ну а если почувствуешь опасность – для себя, то не стесняйся и обратись в Шабак напрямую.
Дождешься звонка из России, со всем соглашайся, ну, типа угу-угу, сама же ничего не говори, если не спросят, короче, прикинься растерянной, или типа бестолковой, а разговор запишешь вот на этот блок, что нам Ави дал, сейчас я его подключу. Тут еще одно приспособление, немного искажающее звук, это для того, чтобы позвонивший не ощутил разницу в голосах между тобой и мной. Я тебе перезвоню завтра на домашний, расскажешь мне что и как. Я же пока побуду тобой. Заранее прости, если с этим – я имею в виду обмен документами – выйдет скандал, я всю ответственность беру на себя, скажу, что попросту украла у тебя паспорт.
