– Чем тебя зацепил этот рыжий хам?
– Умом и добротой, любовью и нежностью. А еще полным отсутствием подобострастия.
– Вот это верно. Наглости ему не занимать. Господи, дочка! Вокруг столько мужчин! Красивых, умных, из хороших семей. А ты выбрала обнищавшего шляхтича, из всех достоинств у которого только гонор.
– Ты не права, мама. Достоинств у Валериана много. Скажу больше: такой мужчина на Земле один.
– В тебе говорит чувство, – вздохнула Мария.
– Не совсем. Сейчас кое-что покажу, – Ольга встала, достала из шкафа папку и вернулась в кресло. Извлекла из папки листок и протянула его матери. – Читай!
– Что это? – спросила Мария, взяв бумагу. – Да еще на немецком.
– Могу перевести.
– Сама справлюсь.
Мария впилась глазами в текст. Через минуту удивленно положила листок на широкий подлокотник.
– Учился на философском факультете? Он же врач!
– Это не все, – Ольга протянула ей два листка. – Вот это прошение Довнар-Подляского о зачислении его вольноопределяющимся в полк. А это – его письмо ко мне. Читай, я разрешаю.
– Почерк отличается, – сказала Мария спустя минуту. – Это даже мне видно.
– Я показывала эти листки лучшему графологу, перед этим взяв с него клятву хранить тайну. Его заключение однозначно: писали два разных человека. Между ними нет ничего общего: ни в характере, ни в привычках. Между тем оба текста написаны одной рукой.
– И что это означает?
– В теле Довнар-Подляского живет другой человек.
– С каких пор ты увлекалась мистикой? – всплеснула руками императрица.
– Это не мистика, мама. Недоучившийся студент-философ вдруг превращается во врача. Причем гениального хирурга, умению которого удивляются маститые коллеги. Как можно, не имея медицинского образования, оперировать так, что к тебе ходят учиться? «Хирургический вестник»[5] публикует статьи Довнар-Подляского о неизвестных ранее операциях. Статьи сопровождают восторженные рецензии опытных врачей. Их немедленно перепечатывают иностранные издания. А ведь автору 24 года. Откуда у него такие познания? Почему вот это, – Ольга взяла прошение Довнар-Подляского, – писал один человек, а письмо мне – другой?
– Как это объясняет он?
– Валериан Витольдович Довнар-Подляский умер от перитонита в лазарете седьмой дивизии. Врач признал его смерть. Тело отнесли в чулан и накрыли простыней. Однако покойник ожил. Но уже не Довнар-Подляским, а Игорем Олеговичем Ивановым, военным врачом из другого мира. Майор медицинской службы Иванов погиб в ходе командировки в Сирию в 2017 году. Непонятным образом его сознание переместилось в тело умершего вольноопределяющегося и воскресило его.
– Он часом не сумасшедший?
– По приезду в Москву я показала его лучшим психиатрам. Вот их заключение. Здоров.
– Мне трудно в это поверить!
– И мне было не просто. Убедили факты. Другого объяснения этому не нахожу, хотя пыталась. Я говорила с Валерианом по пути в Москву и уже здесь. То, что он рассказывает о своем мире, придумать невозможно. На такое не хватит фантазии у сотни писателей.
– Ты можешь это повторить?
– Слушай…
Спустя час.
– Все равно не верю!
– А ты не спеши. Возьми это, – Ольга собрала листки в папку и протянула ее матери. – Посмотри на досуге и подумай. Появятся вопросы – задай их Валериану Витольдовичу. Хоть он на самом деле Иванов, мы договорились звать его по-старому. Прошу только об одном. Подумай, насколько может быть полезен империи этот человек. Он ведь не только врач, хотя сам думает иначе. Его знания настолько обширны, что у меня захватывает дух. Чтоб ты не решила, мама, я от него не отступлюсь. Надо быть дурой, чтобы упустить такое сокровище!
