– Мы скажем семье жениха, что Лэли приемная дочь, – вмешалась леди Саммер.
Неплохо, но…
– А как вы объясните ему тот факт, что я всю жизнь собираюсь провести возле сестры?
– Вместе с характеристиками Шантии представителю жениха была предоставлена информация и о тебе. – Господин министр, конечно, все предусмотрел. – Среди прочего там написано, что ты бесплодна. А поскольку в Арнеаре женщина прежде всего жена и мать, претендовать на тебя никто не станет.
Сложно сказать, было ли чувство, которое я испытала, облегчением.
– Стоило еще приписать, что я заразная, – буркнула себе под нос.
Присутствующие притворились, что не услышали.
Засыпая, я слушала, как Шантия рыдает в своей комнате. Возможно, следовало пойти к ней, но чем я могла помочь? Подругами мы не стали, хоть и провели всю жизнь под одной крышей. И даже в детстве, когда Шантия боялась спать без ночника и устраивала истерику всякий раз, когда его выключали, я просто спускалась к ней и включала свет. Так и не поняла, почему она не могла сделать это сама, только сжималась под одеялом и плакала. Потом звала леди Саммер, чтобы она ее обняла, и уходила к себе. И еще долго лежала, раздумывая, почему она кричит, вместо того чтобы встать с кровати, сделать несколько шагов и щелкнуть выключателем.
И все, никаких чудовищ! Даже придуманных.
Но у ее страхов был один большущий плюс: благодаря им я жила в ее комнате. Точнее, не в самой комнате… Шаткая лестница из гардеробной вела на чердак. Места там было немного, но оно принадлежало только мне! В обычную комнату вечно бы кто-нибудь совался, но здесь подъем был сложным, недоступным для старшей Лейилин, леди Саммер и министра. Впрочем, они как-то и не рвались ко мне в гости. А служанок я сама освободила от необходимости подниматься сюда с риском свернуть шею, взяв уборку своих владений на себя. Так что в итоге мне досталось личное пространство, из старых вещей получилось соорудить подобие уюта, но главной прелестью чердака было огромное, идущее под наклоном окно. По ночам в нем виднелось звездное небо, и я засыпала, глядя на него.
Сегодня было так же. Звезды на бархатной темноте загадочно подмигивали, это будило какую-то смутную надежду, на которую вообще нет права у Лейилин. Быть. Существовать. Пожалуй, я даже знаю, чем бы хотела заняться в этой своей жизни, которой никогда не будет…
На губы наползла мечтательная улыбка.
Веки отяжелели, разум постепенно затуманивал сон.
И тут резкий звук! Лестница скрипнула под чьими-то ногами. А через секунду Шантия тихонько вскрикнула.
– Не бойся, не сломается. – Я обреченно вздохнула и села на узкой скрипучей кровати.
Несколько минут сосредоточенного пыхтения – и Шантия в возмутительно розовом пеньюаре вскарабкалась на чердак.
– Кошмар! – простонала она, сползая прямо на пол возле проема. – Как ты сюда забираешься каждый день?!
Руки и ноги девушки заметно дрожали.
– Зато ты уже не хнычешь и, кажется, вообще не помнишь, зачем пришла, – безжалостно отметила я. – Мне можно спать дальше?
Она обиженно надула губки, но нашла силы отскрести себя от пола и доковылять до меня.
– Не смей спать! – потребовала моя зареванная хозяйка. – Ты мне нужна.
Уснешь тут. Еще затопит слезами.
– Все так ужасно! Моя жизнь кончена! Все рухнуло, даже не успев начаться! – на одном дыхании простонала дочка министра и поджала замерзшие ноги на кровать. – Лэли, я не хочу за него замуж!
