Из бесед на заседаниях клуба "КИВИ"
Потенциал человеческого тела следует признать если не бесконечным, то весьма близким к этому. Вспомните шаолиньских монахов. Это реальный факт, что, сконцентрировавшись, такой же человек, как и мы с вами, может висеть животом на острой пике, которая по всем законам физики, должна была бы проткнуть его насквозь. Хотя дело, конечно, не только в концентрации, нужна еще и вера, я думаю. Даже в Библии написано, что если человек скажет горе подняться и упасть в море и при это ни на йоту не усомнится, что это желание исполнится, то гора действительно поднимется и упадет. Богу, который обладает стопроцентной верой, достаточно было сказать Слово и появился мир. Мы же… Адам, сожрав яблоко, обрек нас на постоянные сомнения. Теперь как бы сильно мы ни верили, все равно в каком-то уголке мозга шевелится червячок сомнения, который позволяет нам творить только мелкие фокусы, подчас очень страшные или завораживающие, но остающиеся просто балаганным представлением, по сравнению с настоящими чудесами.
Маргарита
Блестящий металлический шарик раскачивался перед глазами. Она безропотно следила за его движением, стараясь не моргать, послушно и сосредоточенно.
– Ты слышишь только мой голос. Только голос.
Это было именно то, чего ей хотелось бы. То милое дремотное состояние, в которое она проваливалась практически мгновенно сразу же после этих слов нравилось ей больше всего на свете. Это были сказки наяву. Другим детям сказки читают и все что остается – это представлять, как все происходило на самом деле. Ей же папа показывал, как выглядят Алиса и белый кролик, Карлсон и Малыш. Багира и Маугли. Именно поэтому было очень непонятно, когда вчера мама страшно кричала на папу, а он, бедный, стыдливо моргал и что-то бормотал невнятно. Она пыталась объяснить, что все в порядке, что ей нравится смотреть сказки, но мама не слушала. Вернее слушала, но не слышала. В свои пять лет Рита уже понимала, что это такое.
Профессор Славин щелкнул пальцами. Дочь вышла из транса и широко улыбнулась, глядя ему в лицо своими огромными кукольными глазами.
– Пройдет всего каких-нибудь 10–12 лет и сколько мальчиков в них утонут, – тихо сказал профессор, гладя Риту по волосам. – Надеюсь ты будешь хотя бы иногда просто брать пленных.
Дочь наморщила лобик. Вместо того, чтобы задать вопрос, она просто прижалась к нему, зарывшись под пиджак.
– Эй, – улыбнулся Славин, – ты раздавишь своего старого папку.
– Не раздавлю, – глухо донеслось откуда-то из-под руки. – И ты вовсе не старый. Старая у нас бабушка.
Профессор засмеялся. Как же это он забыл. Несмотря на свои пять, Рита уже четко знала, кто есть кто в семье и вообще на свете.
– А я буду барелиной, – сообщила дочь мгновенье спустя, выныривая на свет. – Точно, точно.
– Балериной, – профессор улыбнулся.
– Я и говорю, барелиной.
Недавно по телевизору показывали "Лебединое озеро". До этого Рита уже решала быть врачом, президентом, художником и черепашкой-ниндзя.
– Ну что ж, любой другой девочке я не поверил бы, тебе верю.
– Ритусик, иди кушать, – голос жены еще хранил металлический отзвук вчерашней ссоры. Профессор знал, что его имя не прозвучит. Он заговорщически переглянулся с дочерью, и она тут же помчалась на кухню.
