Лейси - страница 4

– Умница! А теперь иди, – я бросил быстрый взгляд в сторону её мамы, подвёл девочку к выходу и открыл дверь.

К счастью, витрины здесь стеклянные, так что мне прекрасно видно, как Никки подошла к полицейскому и что-то ему сказала. Судя по изменившемуся выражению на лице мужчины – сказала то, что надо. Коп взял девочку за руку и быстро пошёл в сторону магазина. Так, пора действовать.

К счастью, я знаю, насколько я смазливый. В детдоме это быстро дали понять. И драться я тоже научился довольно быстро. Точнее, выбора у меня не было. Поэтому, подойдя к мужчине, я, сделав самое невинное выражение лица, спросил:

– Дяденька. А вам видно: там, на верхней полке, паровозики или самолёты?

“Дяденька” обернулся и смерил меня взглядом.

– И то и то есть.

– Вы врёте, дяденька. Там только паровозы!

– Тебе нравятся паровозы?

– Поднимите меня пожалуйста, я сам посмотрю!

– Поднять тебя?

Кажется, я слышал, как хлопнула входная дверь. Надо поторапливаться.

– Да, поднимите! Хочу па-ро-возик!

Несколько мгновений он раздумывал. Я начал подпрыгивать на месте, делая вид, что пытаюсь заглянуть наверх.

– Ладно, иди сюда.

Я послушался. Мужчина взял меня на руки. Вовремя. Между стеллажами появился патрульный. Позади него всё ещё всхлипывала Никки. Я закричал.

– А-аа! Помогите! Дяденька, не трогайте меня!!! – и начал брыкаться руками и ногами.

– А ну, отстань от ребенка, скот! – патрульный побежал к нам. Никки заревела в голос.

Прежде чем меня “освободили”, я успел отхватить от мужика оплеуху.

Из-за глупой мамаши Никки я задержался в магазине дольше необходимого – пока она кидалась на задержанного, я успокаивал девочку. И только хотел улизнуть, один из вызванных полицейских поинтересовался моими родителями. Сбежать не получилось. Меня увезли в участок и спустя несколько часов вернули в детдом. А через месяц за мной пришли. Кто же знал, что в этом магазине есть камеры наблюдения? Или копы меня сами сдали…

Так я оказался в организации.

В мои неполные двенадцать лет мне предложили работу на полставки. И, что важнее, возможность переехать из детдома в служебное общежитие и забыть про школу-интернат. Теперь я был почти как все нормальные дети: ходил в обычную городскую школу и изучал своих сверстников, старательно делая вид, что я один из них.

Другие школьники жарили пончики, подметали улицы, зарабатывая мелочь на карманные расходы, или валяли дурака. А я переписывался в соц. сетях с потенциальными преступниками и разного рода мошенниками, и даже ходил с ними на встречи, весь обвешанный микрофонами и видеокамерами.

Когда я немного подрос, уже сидел в кафе с подозреваемыми в педофилии, сутенерстве и торговле несовершеннолетними. Пил кофе, рассказывал про свои подростковые проблемы. Жаловался на нехватку денег и всячески показывал, насколько я отчаялся. Или же, наоборот, играл избалованного инфантильного малолетку, делающего всё назло своим родителям. Каждый раз, в каждом конкретном случае я выбирал наиболее подходящую модель поведения. По мере того как я рос и набирался опыта, мне поручали всё более сложные задания, и на крючок начала попадаться крупная рыба.

И да, всё это время я играл того, кем и являюсь по природе – подростка. Мелкого пацана. Пока однажды всё не пошло наперекосяк.

В нашем деле старшие курируют младших. И это деление не всегда по возрасту – учитывается опыт работы и стаж в организации. Я уже давно являюсь старшим. Оказалось, что у меня нюх на правонарушителей и талант выводить их на чистую воду. Ко мне часто обращались за советом и с просьбой поднатаскать новеньких – так что вскоре мне дали в нагрузку одну девочку. Не смотря на её юность и неопытность, ей предстояла очень сложная задача – внедриться в уличную молодежную группировку.