– Интуиция – чувство малопредсказуемое, – согласился Женька, разглядывая башню ратуши (венский классицизм, однако, весьма внушает). – Может, проявится, а может, нет. Но я сам видел, как товарищи командиры прямо-таки нюхом на цель группу выводили.
– Нет, в обостренное обоняние я вполне верю, – заверил Спирин. – У меня после полосы препятствий гимнастерка так интуичит, что…
Женька засмеялся:
– Себя некогда будет нюхать.
Пора было двигаться в военную «гостиницу». Но стоило выехать на Коперника, как уперлись в пробку. Несколько машин стояло, терпеливо пережидая, когда минует перекресток жиденькая цепь молодежи. Один из пареньков встал на проезде, взмахивая самодельным факелом, что-то прокричал. Юные львовяне с хохотом принялись подпрыгивать. Стайка светлорубашечной молоди доскакала до тротуара, повернула обратно…
– Кто не скаче, тот москаль! – с восторгом повторял факелоносец.
Одна из машин одобрительно просигналила, остальные покорно дожидались окончания патриотической акции. Марчук вздохнул и дал задний ход. Факелоносец что-то негодующе заорал вслед.
– Номера у нас киевские, – сумрачно пояснил Марчук. – Не любят их здесь.
– Галичина – дивізія героїв! – надрываясь, вопили вслед…
Кружила переулками машина, объезжая шествие. Опергруппу одолевали мысли об ужине и дурном туристическом обслуживании.
– Спросить бы нужно дорогу, – намекнул Коваленко.
– Да, вон остановка, сидит кто-то. Только вы по-русски не говорите, – уже напрямую предупредил украинский капитан.
На кривоватой лавочке сидел ссутулившийся мужчина.
Марчук, открыв дверь, спросил «як на Городецкую виїхати?» – сидящий лишь покосился на номер «Логана» и промолчал.
– М-да, традиция, – насмешливо шепнул Спирин.
Женька, несколько подуставший от туристической жизни, распахнул дверцу:
– Sind Sie ein Einheimiseher?[40]
Мужчина в плаще вздрогнул и быстро встал. Ну, относительно быстро – Женька с некоторым смущением понял, что старикана на ноги поднял – отсвет фар лица коснулся – сплошь морщины. Черт, неудобно получилось, под плащом у деда форма какая-то, медалька и значки блеснули.
– Werden wir zu Gorodetsky Straβe gekommen?[41]
Старик кивнул – судорожно, казалось, шея обломится.
Младший сержант Земляков хлопнул дверью:
– Правильно едем.
Марчук лишь покачал головой…
Старик, замерший в сутулой стойке «смирно» остался позади, оперативники ехали в молчании.
– Это что, заслуженный бандеровец был? Или вообще патриарх-петлюровец? – наконец поинтересовался Спирин.
– Не знаю. Я не разглядел, – буркнул Женька.
Вспоминать почтительно подскочившую старческую фигуру не хотелось. Ну его к черту, этот туризм – вечно не то, что хочется, увидишь.
* * *
Утро не совсем задалось: старт был назначен на 7:00, но напряжение в сети скакало, дизель не работал, и пришлось отложить до 8:45. Поправку ввели синхронную – встречающие будут нервничать, но тут уж ничего не поделаешь. Груз транспортировали хоть и увесистый, зато не хрупкий, и волноваться за его сохранность было бессмысленно.
Стартовать с полевой площадки непривычно: бетонные плиты за ангарами опустевшей военной части, брошенные как попало кабели. Где-то имелись часовые, но вообще-то ветхие навесы и забор, местами залатанный новеньким профнастилом, производили странноватое впечатление. Не военнослужащие, а сталкеры какие-то.
– Готовы? – Коваленко поправил полевую сумку.
Личный состав опергруппы уверенными взглядами и втянутыми животами выразил полную готовность и двинулся к стартовому периметру. От прощаний с расчетчиками и остающейся резервной группой воздержались: тут сглазить – раз плюнуть. Женька лишь вскинул ладонь к пилотке, заверяя командира резервной, что проблем не создадут, – старший лейтенант Нерода кивнул.
