– Нет, пусть живет. Теперь он наш со всеми потрохами. После того, что он тут наболтал, бандиты его не простят.
– А он так и будет бандитов укрывать?
– Убьем его, бандиты найдут другого, а мы потеряем единственный источник в банде. К тому же все должно решиться очень быстро: или мы убьем Хамиди, или Хамиди – нас. Поэтому сейчас меня интересует Мантасур. Позови проводника, нужно посоветоваться.
Идти в Нижний Такхиз проводник наотрез отказался, сказал, что ни разу там не был. Мантасур? Слышал что-то, но больше ничего не знает. Алекс попробовал поднять ставки, но тут даже золото не помогло, мужик явно струсил.
– Ладно, иди. Вечером возвращаемся.
Фелонов проводил проводника взглядом, убедился, что тот его не услышит, и спросил:
– А может, ему нож к горлу?
– Не стоит, мы от него полностью зависим, может завести не туда. Деньги Хамиди получил всего месяц назад. Без денег с ним никто не стал бы разговаривать. Если партия оружия действительно крупная, то на то, чтобы ее заказать, доставить в султанат, получить, наверняка в обход таможни, месяца полтора-два пройдет. В султанат он отправился три дня назад, значит, даже до Хатуни еще не добрался. Там они погуляют, расслабятся, получат оружие и только потом двинутся обратно. Думаю, неделя-полторы у нас еще есть. Позови Межида, Влад, и сам далеко не уходи, надо объяснить толстяку, на кого он теперь в действительности работает.
В полдень следующего дня колонна из семи арестантов под охраной двух унтеров из инвалидной команды вошла на территорию полка. Позади ехали две телеги с песком и шанцевым инструментом, а проще говоря – лопатами. На одной из телег и пристроился лейтенант Магу, дремавший после бессонной ночи. Не успела процессия свернуть в ворота гауптвахты, как навстречу ей попался полковник Вернов со своим адъютантом. Оба были верхами.
Алекс спрыгнул с телеги и отправился на доклад начальству, но рта раскрыть не успел.
– Почему нарушаете форму одежды, лейтенант? Где ваша сабля?
– Виноват, господин полковник, больше не повторится!
Полковник ткнул пальцем в одну из телег.
– Это у вас что?
– Песок, господин полковник.
– Сам вижу, что песок. Зачем вы тащите его в полк?
– Двор гауптвахты отсыпать, господин полковник.
– Объявляю вам выговор, лейтенант, за нарушение формы одежды.
– Есть, выговор.
Не найдя, к чему еще придраться, полковник тронул лошадь, за ним двинулся адъютант, бросивший на Алекса ехидный взгляд. И чего он такой довольный, сволочь?
Солдат развели отдыхать по камерам, а командиры в прежнем составе собрались обсудить результаты вылазки.
– Что это вы какой-то смурной, господин лейтенант? – поинтересовался Грушило.
– Выговор от полковника получил за отсутствие сабли.
Тут влез Фелонов:
– Это еще хорошо, что он в песок нос не сунул, вот крику было бы!
– Ничего страшного, – махнул рукой Алекс, – все винтовки оформлены как мои охотничьи ружья.
– Это «крейзе»-то охотничьи? – удивился унтер.
– Да. И бумаги соответствующие имеются. А твои инвалиды не проболтаются?
– Не извольте беспокоиться, господин лейтенант, – заверил офицера фельдфебель. – Я с каждым из них не меньше двадцати лет из одного котла хлебал. Они быстрее меня послушают, чем полковника. А если кто…
Грушило водрузил на стол свой кулачище, демонстрирующий дальнейшую судьбу сослуживца, не умеющего держать язык за зубами. После этого лейтенант пересказал фельдфебелю информацию, полученную от Толстого Межида.
